новость в микрокосме, образовавшемся вокруг этой четы. На несколько минут поезд выныривает из недр города. В окнах вагона подземный Париж сменяется фасадами и вывесками – это как настоящий глоток воздуха. Выходить Люси надо было на конечной, так что риск проспать ей не грозил, и она задремала. В голове смешались крики, плач, собственные опасения и вся абсурдность человеческой жизни. Когда она открыла глаза, очнувшись от путаного сна, то поняла, что приехала.

Люси вспомнила Поля на грани истерики и отрешенное лицо Эстебана… Она понимала, что ее собственные домыслы и опасения ничего не значат, ведь жребий уже брошен, и никто пока не знает, кто останется в выигрыше, а кто проиграет.

25

Нью-Йорк

С уходом Эф-Икса комедия заканчивается, неловкость запасается попкорном и устраивается между Кьярой и Максом. Тот ждет, что сейчас посыплются вопросы, но ничего подобного. Наоборот, Кьяра шутит, выдает одну банальность за другой и в результате заявляет, что отправляется на шопинг. Хочет воспользоваться случаем и заглянуть в несколько концептуальных магазинов бижутерии. Короче, Макс свободен, встреча за ужином.

Кьяра наконец выдыхает. Какой же он придурок! Даже не способен позаботиться о том, чтобы подобные вещи не всплывали! Если честно, она испытала шок. А еще легкий приступ отвращения. С его стороны было бы минимальной вежливостью дождаться, пока они все оформят официально, прежде чем клеить девиц направо и налево, верно? На рассвете она влезла в телефон Макса. Из ревности? Из любопытства? Трудно сказать. Вот только едва она добралась до переписки с этой Роксаной, как наткнулась в мейлах на кое-что еще. И теперь она не знает, что делать с прочитанным. Ей не хватает Люси. Ее мнения, ее советов, ее циничного юмора, который лишает избытка драматизма любую ситуацию. Несколько раз за последние месяцы она готова была все рассказать лучшей подруге. Тут Кьяра вспоминает, почему так не хотела, чтобы о разводе узнали друзья, пока он не станет свершившимся фактом, ведь, если быть честной, это она сама оттягивала момент объявления, хотя делу уже был дан ход. Она боялась, что дети узнают от кого-то другого. Но в глубине души она понимает, что детей провести не удалось. А еще боится огорчить своего отца и родителей мужа. Ее преследуют навязчивые мысли о грядущих последствиях, о том, как на их развод посмотрят другие. И тот факт, что источником их печали станет она сама, заставлял ее тянуть и разыгрывать счастье.

Она не заходит в бутики, просто бредет по улицам, время от времени проверяя по карте в мобильнике, верно ли держит курс на гостиницу. Кьяра восхищается теми, кто умеет проживать свои любовные истории, не оглядываясь ни на кого и ни на что. Ее жизнь, их супружеская пара кажутся ей так тесно связанными с близким кругом, что она никак не может избавиться от чувства вины. В голове эхом звучат фразы: «Им все удается», «Такой красивый дом», «Идеальная семья». И свекор со свекровью приняли ее как собственную дочь, относятся к ней даже трогательнее, чем к Диане! Столкнувшись с той великой неразберихой, которую влечет за собой развод, она отчасти снова почувствовала себя маленькой девочкой, неспособной на решительный шаг.

Кьяра проходит через парк и, как любой уважающий себя турист, некоторое время наблюдает за расположившимися повсюду шахматистами. Они полностью сосредоточены на игре и не обращают внимания на вспышки фотографов-любителей, которым кажется, что они действуют незаметно. Один из шахматистов чем-то напоминает Кьяре отца. Ее сердце сжимается, когда перед глазами предстает Жозеф. Он носил жену на руках. Они тоже были «идеальной» парой. Такой гармонии она с тех пор не встречала. А вдруг ее родители тоже скрывали свои проблемы? Отцу будет трудно понять, почему дочь разводится, если с виду все вроде в порядке. Проклятое бремя считаться образцовой дочерью! Зато Манолю досталась прекрасная роль! Свободен как ветер! Займись он даже разведением сумчатых – никто не удивится. Теперь ей кажется смехотворным, что они так тянули с объявлением о разводе. Сколько времени ей понадобилось, чтобы осознать, что счастье ушло и ей хочется чего-то иного, а не оставаться в тени закончившейся любви? В одних семьях открыто говорят о своих чувствах, в других это не принято. Требуется определенное мужество, чтобы вырваться из клана молчунов. Самое забавное в этой истории то, что ее мать наверняка посоветовала бы ей прислушаться к себе.

Кьяра глубоко вдыхает воздух Манхэттена. Да, если прислушаться к себе, все становится яснее ясного. Пора перевернуть страницу. Она больше не та Кьяра, какой была в десять, двадцать или тридцать лет. Ей пора поменять ориентиры.

26

Венсен

Приехали все, и Изабелла была на седьмом небе от счастья. Она не давала покоя Полю, пока тот не проверил, что видеопроигрыватель, которым они очень редко пользовались, прекрасно функционирует. Следовало признать, что эта вроде бы навороченная система работала, только когда сама того хотела. И как муж ни настаивал, Изабелла не позволила ему заранее просмотреть присланный файл. Только все вместе, иначе получится не так интересно. О! Надо же, Диана пришла! Как она могла забыть про Диану! Ну вот, теперь все в сборе. Мелани с Эстебаном, Жозеф, Маноль, Диана тоже, а еще Люси, Роза, Анри. Тут и дети, их собственная дочь Анна и Лу с Сезаром. И собака, без которой Изабелла охотно бы обошлась. Макс и Кьяра никогда не берут ее с собой, когда приходят на ужин. Роза, извиняясь, сказала, что Сезар утверждал обратное. Изабелла попыталась выдворить золотистого ретривера в сад, но тот встал у стеклянной двери и начал скрестись в нее лапой, вызвав прилив всеобщей жалости. Короче, завтра ей предстояла серьезная уборка, и не только мытье стекол, потому что в данный момент пес уделывал ковер.

– Надо же, Иза, это прямо посольский прием, – присвистнул Маноль.

– Скажешь тоже! Это ж пара пустяков!

– У меня дома пара пустяков – это максимум пакет с чипсами.

– А, так ты обзавелся собственным домом, вот новость, – подколола его подошедшая Люси.

– Похоже, кто-то расчехлил томагавки! – развеселился Маноль и бросил в нее орешек.

Изабелла с великим трудом сдержалась, чтобы не выцарапать ему глаза, и довольствовалась тем, что с натянутой улыбкой подняла орешек, а затем, глубоко дыша, убежала к Розе и Анри.

– Ты больной на всю голову! – шикнула Люси на Маноля.

– Да ладно тебе… это же просто орешек.

В другом углу комнаты разговаривали с бокалами в руках Поль и Эстебан.

– У меня из головы не идут эти чертовы бумаги. Просто наваждение какое-то, – признался Поль с совершенно потерянным видом.

– Расслабься! Не о твоем же разводе речь!

– И все равно…

– И все равно, если ты и дальше будешь расхаживать с видом заговорщика, на это точно обратят внимание.

Поль залпом допил свой бокал белого вина.

– Терпеть не могу всякие секреты.

– Пусть так, но держи это при себе, – ответил Эстебан.

– О чем вы говорите? – прервала их Мелани.

Жена Эстебана возникла перед ними, словно из засады, оглядела каждого с головы до ног так, будто они что-то замышляли. В ее глазах играл насмешливый и в то же время снисходительный огонек, хорошо знакомый мужу и внушающий ему немалые опасения. У нее часто случались приступы бешеного гнева, которые он предпочитал приберегать исключительно для внутреннего пользования.

– О моей язве.

– Как увлекательно… Представь себе, бедолага никак не соизволит сходить к врачу, – пояснила Мелани Полю, который закивал головой с таким потрясенным видом, словно она только что открыла ему, где находится святой Грааль.

– Бокальчик белого – лучшее лекарство, – пошутил Эстебан.

– Очень смешно, – бросила она и, уткнувшись в телефон, удалилась.

– Офигеть! Вы прямо пара голубков, – не удержался Поль.

– Мы перешли красную черту. Теперь она откровенно на дух меня не переносит.

Расположившись в креслах у телевизора, Роза и Анри беседовали с Жозефом, рассеянно поглаживавшим собаку.

– Ну и каково вам нянчиться с подросшими детьми?

– Все прекрасно. В конечном счете в доме остался только Сезар. Лу предпочла нам