Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но у меня нет шляп…
— А мою мне жалко!
— Стоп-стоп-стоп! — инспектор примиряюще поднял ладони. — Я куплю тебе шляпу, Алекс, если ты замолчишь на минуту. Сонюшка…
Женщина распахнула глаза во всю голубизну.
— Как ты хорошо меня назвал…
Новиков слегка смутился:
— У меня кузина — твоя тёзка, я её так всегда называл. Если тебе не нравится?…
— Нравится-нравится, продолжай! — она махнула рукой.
— «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет…» — пробормотал Суржиков. — Соня, воплощение Афины Главкопиды, поведай нам историю болезни твой пациентки!
— Главкопида — это как? — шёпотом спросил у него Макс, пока его матушка раскрывала блокнот с записями.
— Совоокая, — так же шёпотом перевёл Влад. — Отождествляется с совой, воплощением мудрости.
— А-а! — с уважением протянул молодой человек и притих в углу.
— Вообще существует две теории причин возникновения мигреней, — сообщила Софья, сурово поглядев на слушателей. — Сосудистая и нейрогенная. На мой лично взгляд, обе имеют право на существование, тем более, что ни одна пока не доказана достоверно. Вызвать мигрень может резкий звук или запах, неправильное питание, погодные факторы…
— То есть, всё, что угодно, — подвёл итог Алекс. — Мы сочувствуем всем жертвам этой неведомой хвори, но давай поговорим о госпоже Джаваншировой.
— У госпожи Джаваншировой весьма интересный случай… — сказала Софья медленно. — Еще пару лет назад Марина Владимировна даже не представляла себе, что такое головная боль.
— Как это? — не выдержал Суржиков.
— Вот так. Вообще. Первые приступы мигрени стали появляться у неё как раз перед свадьбой младшей дочери, и она сама связала это с нервной обстановкой перед бракосочетанием. Из-за чего-то там оно могло сорваться, как мне сказала доверенная горничная пациентки. Но даже когда молодые уже вернулись из свадебного путешествия, головные боли не прошли. Они появлялись нерегулярно, но примерно раз в неделю уж точно, и каждый новый приступ был сильнее. В ауре женщины я сразу увидела характерные пятна в височной области, тёмно-коричневые, перистые. Но у них была ещё одна особенность, которую можно и не заметить, если не знать, что именно искать.
— И какая же? — жадно спросил Макс.
— Багровая окантовка, — Софья развернула лист блокнота, где было несколькими штрихами изображено что-то среднее между взбесившимся осьминогом и пятном от выплеснутых на стену чернил. — Рисовальщик из меня тот ещё, но цвет проявляется вот здесь и здесь.
Она ткнула кончиком карандаша куда-то между осьминожьими щупальцами.
— И что это значит?
— Это проклятие. Причём наложенное сильным и умелым магом, с привязкой к собственному резерву проклинаемого.
— То есть, оно как бы подпитывается болью, которую само и вызывает? — переспросил Алекс.
Инспектор поёжился:
— Гадость какая… А установить, кто это сделал, можно?
— Наверное, — пожала плечами целительница. — Я попыталась распутать этот узел, но обнаружила, что снять его может только тот маг, который накладывал. Или тот, кому дадут формулу и кодовое слово.
— И чем это поможет найти… нехорошего человека?
— Дело в том, что привязка любого воздействия к кодовому слову — весьма редкая форма составления заклинания, характерная для одной-единственной школы, — пояснил Верещагин. — Валашской, если тебе это о чём-то говорит.
— Я даже не знал, что там есть какое-то учебное заведение, — Глеб был искренне поражён.
— Его и нет, — Софья устало потёрла лицо ладонями. — Закрыли, когда выяснилось, что там преподавали в основном магию крови, некромантию, в том числе полностью запрещённые разделы, и прочее, подведомственное Службе магбезопасности.
— И когда это было?
— Лет сорок назад, мне кажется. Так что вряд ли у госпожи Джаваншировой было много возможностей пересечься с кем-то из выпускников этой школы, значит, не так сложно будет установить, кто наложил проклятие.
— Ну да, — согласился Алекс. — И выйти на заказчика. Правда, это расследование нам не поручали… Ну, да ничего, разберёмся!
«О женщины, женщины! — вскричал старый солдат. — Узнаю их по романтическому воображению. Все, что окрашено тайной, чарует их…»
Всю ночь Верещагин спал вполглаза, даже во сне пытаясь решить, искать ли того, кто проклял Джаванширову, и если да, то как. А проснувшись утром, он вдруг сообразил, что способ лежит на поверхности, и всё, что от него требуется — дождаться времени, когда прилично будет побеспокоить светскую даму.
— С праздничком, хозяин! — раздался голос с подоконника.
— С каким это?
— Бельтайн сегодня! Я-то приготовил всё, а ты спишь! Софья Григорьевна с Максом ещё до свету за травами уехали, скоро уж вернутся, небось, а у нас майское дерево не установлено.
— Какое майское дерево? — Алекс потряс головой. — Ты о чём вообще?
Домовой вздохнул печально и ткнул пальцем в окно. Верещагин подошёл и выглянул во двор. С некоторым изумлением обнаружил он на этом пятачке, всегда утоптанном до состояния цемента, зазеленевшие грядки, ровную линейку каких-то мелких ярких цветов, листики на нескольких невысоких кустах… На дорожке, которая теперь была вымощена плитками, лежала длинная палка, увитая зеленеющими ветками и разноцветными лентами, и непонятная круглая штука, вся в цветах и тоже в лентах.
— Эт-то что?
— Хозяин, ты того… кончай тормозить. Это сад, ты сам Софье Григорьевне дал позволение его посадить… — Имя жилички с первого этажа домовой произносил с каким-то даже придыханием.
— Да это позавчера было, когда она успела-то?
— Она же маг земли, у друидов обучалась! — Аркадий укоризненно покачал головой. — Для друидов не отметить Бельтайн — всё равно, что для тебя ночь Перелома года проспать, даже ещё хуже. Понял теперь?
— Понял, понял… — Алекс потёр лицо, взглянул на часы: девять, нормально, и отправился умываться.
В столовой обнаружился Суржиков с чашкой чаю и горкой лепёшек на тарелке.
— Шеф, доброе утро! — отсалютовал он чашкой. — Каков у нас план?
— Позавтракать, — буркнул Алекс. — Там видно будет.
— Так точно, шеф. Заканчиваю выполнение первого пункта программы, перехожу ко второму!
— Ты куда?
— Дерево ставить, — уже серьёзно ответил Владимир. — Ты поешь, и присоединяйся, одному там не справиться, а Аркадию несподручно, с его ростом-то!