«Ну же, Дэнди! Чем ты там занимаешься?! Так сложно меня разбудить?!»

Вооружившись мобильным направилась обратно в гостиную.

Что ж, посмотрим. Куча фото: я и Ридж обнимаемся, я и Ридж целуемся, я и Ридж держимся за руку, я и Ридж… упс, 18+. Как неловко-то.

Я спала с ним?

Ха. Ха.

Разумеется, я с ним спала! Мы год как встречаемся!

И смс все только от Дэнди, будто мне больше никто и не пишет. В набранных – несколько незнакомых номеров, в пропущенных – Ридж, мистер Родригес и… Блэр?

Блэр! Ну конечно! Почему сразу о ней не подумала? Эта добрейшей души женщина мне как мать родная! Ей уже за шестьдесят, своих детей у Блэр нет, муж уже как лет десять назад скончался от пневмонии, а судьба до сих пор подкидывает неприятные сюрпризы. Месяц назад, например, её древний «форт» угнали прямо посреди белого дня, а ещё месяцем раньше Блэр подвернула ногу и до сих пор пользуется тростью для опоры. Я часто говорила ей, что удача всегда обходит её стороной, поэтому нужно быть максимально осторожной даже во время обычного чаепития, на что с тёплой улыбкой Блэр отвечала: «Ты – моя удача, Джес. Самый большой и драгоценный подарок из всех, каким может наградить Господь».

А я уже говорила, что понятия не имею кто мои родители?..

Блэр заменила мне мать. Сколько её помню, она работает поваром в детском приюте при католической церкви в Клифтоне. Там мы собственно и познакомились. Мне было десять, когда Блэр взяла надо мною опеку и предложила переехать к ней. Ну, в смысле переехать – перебраться в её дом, который находился в трёх минутах ходьбы от места её работы. Там и прошла оставшаяся часть моего детства. Блэр даже позволила ходить в нормальную школу для обычных детей, а не в школу при церкви для детей-сирот. Она говорила, что раз теперь мы с ней полноценная семья, то и должны поступать так, как ведут себя другие настоящие семьи.

В Клифтоне я и познакомилась с Эшли. И несмотря на то, что нас разделяли три года разницы в возрасте, она никогда не относилась ко мне как к ребёнку. Эшли брала меня с собой на взрослые вечеринки, учила краситься и одеваться так, чтобы нравиться мальчикам… А мальчики… ну, тут вы всё знаете. Мне было плевать на всех мальчиков в мире, когда на горизонте появлялся Шелдон Кёртис.

Ну а потом Эшли выросла и поступила в Нью-Йоркский университет, пока я продолжала страдать от скуки на уроках в старшей школе. Тогда на почве тоски по лучшей подруге и её брату я незаметно для себя начала писать. Сначала по строчке о всякой ерунде, потом эти строчки стали перерастать в рассказы и в целые истории. Вскоре и поняла – вот оно, моё призвание!

К тому дню, когда состоялся мой выпускной, вся семья Кёртисов уже перебралась в Нью-Йорк; до него всего час езды от Клифтона. А я уже приготовилась состариться в этом Богом забытом городке, как Блэр преподнесла мне подарок – конверт набитый стодолларовыми купюрами и билет на автобус до города моей мечты.

Я много раз делилась с Блэр рассказами о Нью-Йоркской школе писательского мастерства, о семинарах, о встречах с известными писателями… Это была моя мечта. И Блэр её осуществила, долгими годами откладывая сбережения для того драгоценного подарка, что преподнёс ей Господь.

В общем-то… школа-школой, курсы-курсами, а писателя толкового из меня так и не вышло. Вот, подрабатываю себе в закусочной на полставки и всё ещё надеюсь, что хотя бы к тридцатнику вырастит из меня что-то путное.

И Блэр до сих пор меня поддерживает.

Удивительная женщина!

А я вот за последние два дня ей ни разу так и не позвонила.

Разумеется были на то причины, да ещё какие, но всё же… Надо было хоть смс отправить, что со мной всё в порядке и никакой мир снов и фантазий не пытается пожрать мой разум и душу.

Интересно, что бы Блэр на это сказала?.. И, поверьте, если бы её здоровье было для меня не на первом месте, я бы уже была в Клифтоне, плакалась ей жилетку и с громкими завываниями похлёбывала ромашковый чай. Но с каждым годом здоровье Блэр становится всё хуже, и я меньше всего на свете хочу давать ей повод для новых переживаний.

Так что, сейчас набирая её номер телефона, я была уверена на все сто, что кто-кто, а Блэр уж точно своего отношения ко мне не поменяла!

– Джес! – раздался её привычный негромкий голос с хрипотцой. – Ты почему на звонки не отвечаешь?

– Я… я была занята, прости. Как ты? Всё хорошо? Нога всё ещё беспокоит?

– Нога? Всё ли у меня хорошо? – усмехнулась в трубке Блэр. – Издеваешься? Как у меня всё может быть хорошо, когда ты игнорируешь мои звонки?!

– Прости… я же…

– Забудь. Не хочу слушать твои оправдания. Ты как всегда заставляешь меня переживать.

Вот тут я с облегчением выдохнула и, расслабив плечи, опустилась на диван.

Это моя Блэр.

– Где мои деньги, маленькая ты гадина?! – раздался её громкий сердитый голос, и я инерционно отдёрнула трубку от уха, но он так и продолжал звенеть на всю квартиру: – Ты говорила, что отдашь всю сумму ещё неделю назад! Клялась и кланялась в ноги! Страшно подумать, где бы ты сейчас была, если бы я не стала брать с тебя расписку! Во что опять вляпалась, маленькая ты дрянь? Зачем нужна была такая сумма, а? Отвечай!

Да что тут вообще можно ответить?..

Раздражённый вздох Блэр сменился гневным пыхтением:

– Слушай внимательно, Джесмин! Несмотря на то, что Элена за тебя поручилась, я никогда тебе не доверюсь! И можешь разбиться в лепёшку, но деньги ты мне вернёшь. И если до конца недели этого не сделаешь, я напишу заявление в полицию о том, что ты меня обокрала, ясно? Слышала у тебя сейчас и так проблем с законом хватает, так что избавить себя от новых в твоих же интересах!

Полиция… Деньги… Элена?

Да кто я такая, чёрт возьми?!!

Вновь не хватает воздуха. Задыхаюсь. Голова кругом. Внутренности сжимаются в ледяной комок.

Ну же… ещё немного! Пора выбираться из этого дурдома!

Почему ничего не происходит?!

– Джес! – сердитый голос Блэр продолжал сотрясать воздух. – Элена мне как дочь родная, ты знаешь. Хотя и она за долгие годы так и не смогла до конца заслужить моё доверие. Но ты… ты, Джес… ты это просто нечто!