— Том, достаточно, пора идти, — поддержал Алису Клай.

Том его проигнорировал. Наклонился к женщине, котораясидела, прислонившись спиной к стойке указателя. Руками он упирался в колени, иКлаю эта парочка (женщина-толстуха в очках, смотрящая вверх, и очкастыймужчина-коротышка, наклонившийся над ней, упираясь руками в колени) казаласькакой-то идиотской пародией на ранние иллюстрации к романам Чарльза Диккенса.

— Мой тебе совет, сестра, — заговорил Том. — Полиция большене будет охранять вас, как охраняла, когда ты и твои уверенные в своей правоте,ведомые Богом друзья проводили демонстрации у центров планирования семьи иклиники Эмили Кэткарт в Уолтэме…

— Эта фабрика абортов! — Она сплюнула и подняла Библию,словно хотела отразить удар.

Том ее не ударил, но мрачно усмехнулся.

— Я ничего не знаю насчет Сосуда безумия, но, безусловно,безумие бродит по миру в эту ночь. Хочешь, чтобы я выразился яснее? Львывыпущены из клеток, и ты, возможно, скоро выяснишь, что первыми они пожрутболтливых христиан. Сегодня, в три часа пополудни, кто-то отменил ваше право насвободу слова. Считай, что это совет мудреца. — Он посмотрел на Алису, на Клая,и Клай увидел, что верхняя губа под усиками чуть дрожит. — Можем идти?

— Да, — кивнул Клай.

— Bay, — воскликнула Алиса, когда они вновь зашагали ксъезду на Салем-стрит, оставляя позади «ВИННЫЙ МАГАЗИН ГИГАНТСКИХ СКИДОКМИСТЕРА БИГА». — Ты вырос среди таких, как она?

— Моя мать и обе ее сестры ничем от нее не отличались, —ответил Том. — «Первая церковь Христа-искупителя Новой Англии». Они виделиИисуса своим личным спасителем, а церковь видела в них своих лохов.

— И где сейчас твоя мать? — спросил Клай.

Том коротко глянул па него.

— На небесах. Если только они не провели ее и с этим. Я вотуверен, что так оно и есть.

В нижней части съезда, у знака «СТОП» двое мужчин дралисьиз-за бочонка пива. Если бы Клаю задали соответствующий вопрос, он бы ответил,что бочонок этот скорее всего позаимствован из «ВИННОГО МАГАЗИНА ГИГАНТСКИХСКИДОК МИСТЕРА БИТА». Теперь он лежал позабытый, помятый, сочащийся пеной уоградительного рельса, тогда как двое мужчин, оба мускулистые и оба в крови,лупили друг друга кулаками. Алиса тут же прижалась к Клаю, а Клай обнял ее, ночто-то в этих драчунах скорее радовало, чем пугало. Оба были злыми, чего там, вярости, но не безумными. Не то что люди в городе.

Одному из мужчин, лысому, в куртке «Кельтов»[37], удалсяотменный удар, разбивший противнику губы и уложивший на землю. Когда мужчина вкуртке «Кельтов» двинулся на лежащего, тот отполз от него подальше, потомподнялся, продолжая пятиться. Сплюнул кровью. «Бери его, сучий потрох, —выговор у него был бостонский. — Надеюсь, ты им подавишься!»

Лысый в куртке «Кельтов» сделал вид, что сейчас бросится нанего, и второй мужчина, развернувшись, побежал по съезду к шоссе 1. Куртка«Кельтов» уже начал нагибаться за своей добычей, когда увидел Клая, Тома иАлису, и тут же выпрямился. Их было трое на него одного, ему подбили глаз,кровь текла по щеке из надорванного уха, но Клай в слабом отсвете пожара вРивере не видел страха на лице лысого. Его дедушка, подумал Клай, сказал бы,что чует ирландский дух, и, конечно же, вывод этот хорошо согласовывался сзеленым трилистником[38] на спине куртки.

— Чего уставились, вашу мать? — спросил он.

— Ничего… просто проходим мимо, если вы не возражаете, —миролюбиво ответил Том. — Я живу на Салем-стрит.

— Вы можете идти что на Салем-стрит, что в ад, мне безразницы, — пробурчал лысый мужчина в куртке «Кельтов». — Все еще свободнаястрана, не так ли?

— Сегодня? — переспросил Клай. — Слишком свободная.

Лысый обдумал его ответ и коротко хохотнул, но без особоговеселья.

— Что, вашу мать, случилось? Кто-нибудь знает?

— Это мобильники, — ответила Алиса. — Они свели людей с ума.

Лысый поднял бочонок. Управлялся он с ним легко, развернултак, чтобы из пробитой дыры больше ничего не текло.

— Гребаные штуковины. Никогда с ними не связывался.Переходящие минуты[39]. Что за хрень?

Клай не знал. Том, возможно, знал, у него-то мобильник был,но Том промолчал. Наверное, не хотел продолжать разговор с лысым, не самая,между прочим, плохая идея. Клай подумал, что лысый многим напоминаетнеразорвавшуюся гранату.

— Город горит? — спросил лысый. — Так?

— Да, — кивнул Клай. — Не думаю, что в этом году «Кельты»сыграют на «Флит».[40]

— Да и хрен с ними, — отмахнулся лысый. — Док Риверс[41]даже инвалидов не смог бы тренировать. — Он стоял, наблюдая за ними, с бочонкомна плече, по щеке текла кровь. Но теперь воинственности в нем поубавилось, налице читалась чуть ли не безмятежность. — Идите, куда шли. Но я бы не оставалсянадолго так близко от города. Станет хуже, пока дело не пойдет на лад.Во-первых, пожаров будет гораздо больше. Вы думаете, все, кто ломанулся насевер, не забыли выключить газовую плиту? Я в этом сильно сомневаюсь.

Они двинулись дальше, но тут же Алиса остановилась. Указалана бочонок.

— Он ваш?

Лысый рассудительно посмотрел на нее.

— В такие времена кто знает, чье есть чье, булочка моя.Прошлое тю-тю. Остается только настоящее и, возможно, будущее. Сегодня он мой,а если в нем что-нибудь останется, он, возможно, будет моим и завтра. Теперьидите. Поговорили и будя.

— Счастливо. — Клай вскинул руку.

— Не хотел бы я быть тобой, — ответил лысый без тени улыбки,но тоже вскинул свободную руку. Они миновали знак «СТОП» и перешли напротивоположную сторону, как предположил Клай, Салем-стрит, когда лысый крикнулвслед: — Эй, красавчик!