Аня с Летой просто сидели в одной из ниш, наблюдая за процессом переодевания Атааль. А та внезапно будто вспомнила о них:

– Тебе, те-ранги, я разрешаю взять немного фруктов из вазы. Я забыла предупредить поваров о новых рабах. А ты, – она кивнула Ане, – можешь поесть на пиру. Как моя особая находка. Там будет много вкусного.

– А он? – кивнула Аня на Ватара.

Атааль удивлённо воззрилась на девочку:

– А он ест с другими рабами. Хотя… я слишком счастлива и добра сегодня. Ладно. Бисар, – обратилась она к одной из девушек, – скажи на кухне, чтобы еду для раба принесли в мои покои.

Девушка в ответ чуть склонилась, продолжая расправлять складки на тунике госпожи. Яркое солнце «переоделось» в нежный золотистый свет. Служанки, открыв ставни и забрав использованную воду, бесшумно удалились, и великолепная Атааль поднялась, свысока глядя на пленниц:

– Ну что ж, идём.

По сравнению с ней Аня в своей пропылённой накидке, надетой поверх футболки и джинсов, чувствовала себя нищенкой. Но пленнице, пусть даже привилегированной и даже в честь торжества, переодеваться, видно, было не положено. Что ж, Ватар вообще полуголый ходит. Хорошо уже, что их с Летой не стали раздевать, как других рабов. Кровь прилила к щекам, и Аня даже оглянулась, потому что собственные мысли показались ей сейчас чересчур громкими.

Атааль, выйдя из покоев первой, так и шла, не оглядываясь. Ватар со своей антенной следовал чуть позади Ани, но тут нагнал её и зло шепнул:

– Лучше о себе думай! Не нужны мне подачки этих пустынных крыс.

И это вместо спасибо?! Аня даже поперхнулась от услышанного, но ответить ничего не успела.

– Брат обещал, что этот пир будет особенный, – бросила из-за плеча Атааль. – Думаю, он сделает меня второй ранза пустынных Кинжалов. Я давно мечтаю возглавлять наше братство наравне с ним. Поэтому, чужестранка, ты – мой шанс.

– Только мне от этого не легче, – пробормотала Аня.

Ватар позади удивлённо фыркнул. Атааль резко остановилась и, с полминуты помолчав, сказала:

– Послушай, но в пустыне опасно! Вида покинула мир задолго до нашего рождения, и вы ищете просто красивую сказку. Во дворце тебе будет хорошо – я обещаю, что не дам тебя в обиду. Ты для нас очень ценное приобретение – такой магии, как у тебя, здесь нет больше ни у кого, ты не станешь обычной рабыней. И я сказала брату, что найду способ тебя уговорить без насилия. Поэтому вытащила из подвала и взяла с собой на пир.

Это очень не вязалось с той Атааль, которая не так давно вела себя надменно и холодно. Но где-то в глубине души хотелось верить, что она не так плоха, как старается казаться, поэтому Аня ответила без агрессии:

– Но в том мире остались мои родные. Там меня очень ждут и будут горевать, если я не вернусь. Я не могу остаться, Атааль…

Холод вернулся во взгляд разбойницы.

– Но тебе придётся, – бросила она, снова разрушив хрупкий момент доверия.

Аня услышала саркастический смешок Ватара.

Он, видимо, давно уже разуверился в счастливых финалах. Девочка почувствовала, как внутри растёт колючий клубок горечи и стыда, сковывая всё тело.

Атааль, явно не желая больше спорить, повернулась и пошла дальше по галерее, отделённой от сиреневого предвечернего неба сетью узких и широких листьев. В конце коридора высились металлические створки с чеканкой сцен из жизни местной знати. Двое куриев с изогнутыми лезвиями на длинных древках стояли по бокам от входа.

– Атааль из пустынных Кинжалов, – бросила им юная разбойница, – со мной мои рабы.

Один из стражей повернулся и дёрнул вниз длинный рычаг, торчавший из стены. Застрекотали невидимые механизмы, и дверь принялась медленно открываться.

– Работа мастеров Татрара, – тихонько похвастался Ватар. – Когда-то мы с этими… зарба торговали.

В большом зале за створчатыми дверями царило оживление. Здесь, несмотря на ещё лившийся из окон свет, на стенах и расставленных буквой «П» столах ярко горели масляные светильники. В их сиянии отбрасывали отблески все драгоценные и просто металлические предметы убранства зала, украшения приглашённых гостей и посуда.

Небольшая группка музыкантов, состоящая в основном из молодых женщин, исполняла приятную незатейливую мелодию. Особенно бросалась в глаза девушка, играющая на флейте. Её более бледная, чем у жителей Альмандхакура, кожа выдавала соотечественницу Ватара. Под потухшими глазами, уставившимися в одну точку, залегли тёмные круги. Подземник заметил Анин взгляд.

– Нас во дворце несколько, но я почти не общаюсь с другими – запрещено, – тихо сквозь зубы проговорил он.

На плоском каменном возвышении, куда вела пара ступенек, на богато расшитых подушках в белом восточном халате сидел полный мужчина лет, наверное, пятидесяти. Самым выразительным в его внешности был, пожалуй, нос-картофелина, выдающийся вперёд, как бушприт корабля. Аня с удивлением поймала себя на том, что помнит морские термины близнецов Рока, объяснявших ей как-то через зеркало устройство парусника. Под кустистыми бровями прятались небольшие глаза с опущенными к скулам углами. А из-под ухоженных усов виднелась только пухлая нижняя губа. Голову закрывала напоминающая чалму повязка с большим изумрудом посередине.

Видимо, это и был глава Альмандхакура. Хотя позади него возвышалось богато украшенное кресло, будто ожидавшее своего настоящего хозяина. Значит, есть кто-то более высокого ранга? Выглядел мужчина не очень представительно, но зато не пугал своей внешностью. Даже чем-то напоминал Машкиного дядю-дальнобойщика – добряка и любителя пошутить.

Рядом, на подушках поменьше, но тоже расшитых золотом, полулежал Рад. Судя по всему, он чувствовал себя если не правителем, то минимум наследником. Его тёмная одежда и красивое лицо резко контрастировали с внешностью наместника.

Двое рабов по бокам размеренно помахивали опахалами из красочных перьев. Несколько бдительных стражей, как и те, что встречали гостей на входе, замерли у подножия возвышения.

По всему залу стояли или сидели гости разной степени знатности и богатства. Среди них Аня заметила несколько пёстро одетых мужчин с оружием. Видимо, они принадлежали к шайке Рада.

Это подтвердила и Атааль, по-приятельски кивнув одному из них. Затем разбойница легко подошла к ступеням.

– Нижайшее почтение роду Аль Рахил, да сияют их имена в небесных чертогах! – Она изящно поклонилась пустому креслу, а затем повернулась к толстяку в халате: – О, солнцеравный Сани рода Ахьябал, что правит от имени последнего из Аль Рахил, твой пир – прекраснейшее время! Целую полы твоего одеяния.

Аня поморщилась от верноподданнического чириканья Атааль, а та продолжила:

– Я привела сегодня на твой пир удивительного мага. Она станет служить… тебе и сделает Альмандхакур ещё великолепнее и богаче.

– Н-да? – Фальцет так не шёл наместнику, что Аня едва подавила