– Не стреляй, я запрещаю! – крикнул Артем. – Не убивай его!

Я пожал плечами. Мне было почти все равно. Я смог сделатьто, что должен был сделать. Дальше – все равно смерть.

– Кто же вы такие, – сказал я. – Знать бы…

Эн Эйко плакала, опустив пистолет. Она с удовольствием быменя пристрелила, но, похоже, не могла нарушить прямой приказ брата.

Мне бы тоже стоило ее убить. Потому, что эта девочкасовершила самое неслыханное преступление в истории – предала человечествочужим. Даже в годы Смутной Войны это случалось совсем редко. Если и случалось –то под пытками, психоломкой, шантажом…

А здесь, гляди-ка, добровольно!

Что же происходит, а? Для чего сделали, именно сделали, этудевочку-робота, готовую пожертвовать человечеством ради… нет, не ради себя,ради братца.

Если он ей брат, конечно…

– Я выхожу наверх, – сказал я. – Вы – как хотите.Уговаривать не буду.

Но уговаривать и не пришлось.

Только откинув люк и оказавшись на поверхности, я понялмасштабы произошедшего.

Все произошло слишком быстро. Не как в кино. Нырнули вбункер, приняли командование, приказ был отдан, боевые системы заработали… Триминуты боя, отсиженные под землей.

Теперь я видел, что способна сотворить стационарная огневаяточка космопорта, если ее вовремя не уничтожить.

Черное все было вокруг, выжженное в шлак. Пожарище, состровками бетонных плит. Там, где выдвигались оружейные турели, вообще ничегоне осталось, только поблескивали лужицы расплавленного металла. Небо закрывалиоблака пепла, по ногам тоже мело черной порошей.

Сколько сил бросили псилонцы на эту незапланированнуюподземную крепость? Сколько их полегло… А если бы уцелели и другие?

– Гляди, Эн Эйко, – сказал я. – Это твоя работа.

– У меня только одна работа, – в ее голосе не было ни каплиэмоций. – Не я привела псилонцев на вашу планету.

Я не ответил – я смотрел на слабое движение в облаках пепла.

Как псилонец выбрался из разбитого бронекостюма – не знаю. Ипочему уцелел, когда костюм превратился в сверкающую лужицу, тоже. Конечно, емувсе равно досталось, идти он не мог.

Зато – полз.

Достав бластер я пошел навстречу вражескому десантнику.Каждый шаг выбивал из-под ног струйки гари.

Псилонец поднял голову.

У него была серовато-синяя кожа, точь-в-точь как накартинках. Немного непропорциональные, слишком тонкие и короткие ноги, длинныеруки с цепкими пальцами. А вот почему их иногда называют «яйцеголовыми» – незнаю, скорее, череп псилонца напоминал расширяющуюся кверху грушу. Остаткисветлых волос торчали жидкими обгорелыми прядями, но больше никаких поврежденийне было видно.

– Фигово дело? – спросил я.

Большие круглые глаза не мигая смотрели на меня. Без своегокиборгизированного костюма псилонец был беззащитен. Даже более, чем я, вышедшийиз бункера. У него, похоже, и ручного оружия не было.

– Мир и любовь…

Давешний абори, тяжело переваливаясь, зарываясь в пепел пощиколотки, подошел к нам. Дышал он тяжело, надсадно, а «говорил» еще хуже. Надоже – выжил! Уцелел!

Я посмотрел на алую жемчужину в протянутой руке. Какнастойчиво он мне ее предлагает. Смешно.

И еще это – «мир и любовь»…

– Где ты видишь – мир и любовь? – спросил я с любопытством.– А? Родной? Засунь свой камешек в положенное место.

Абори вздохнул:

– Место…

– А лучше – убегай подальше. Убьют ведь случайно.

– Случайно…

Я снова посмотрел в глаза псилонца. Тот ждал, спокойно иотстранено. Может он был в шоке, может быть и впрямь, хрупкая и малочисленнаяраса умела умирать достойно.

– Ты ведь уже мертв, – сказал я. – Вы все мертвы. Потому ипришли убивать. А я… я жив. Пока еще.

– Пока еще? – полюбопытствовал абори.

Засунув бластер в кобуру я повернулся. И оцепенел.

Сзади, полукругом, высились шесть псилонцев. Броняпереливалась темными радужными огнями, будто перекаленный металл. Оружия в ихруках не было, зачем? Вся их металлическая скорлупа была оружием. Наверное,дрогни мой палец на спуске бластера, я испарился бы в один миг.

Эн и Артем Эйко стояли рядом с псилонцами. Кажется, один изних говорил с девочкой.

Что ж, ее предательство все-таки оправдалось. Они улетят спланеты. Псилонцы – закрепятся. Имперский флот вывалит на поверхность сотнюмезонных бомб.

Ничего не дала свирепая атака огневой точки «дельта»,ничего, кроме краткого мига торжества.

Один из псилонцев шагнул вперед. Подошел, поглядел на менясверху вниз – в костюме он был выше на две головы, как минимум.

– Кто командовал сражением?

У них всегда были прекрасные системы перевода. Никакихпроблем с коммуникацией они не испытывали, вот понять претензии примитивныхрас, вроде людей или булрати, им было трудновато.

– Я командовал.

– Ты солдат?

– Ополченец.

Лица псилонца не было видно за шлемом. Да и не сказало быничего мне выражение его лица.

– Ты надеялся победить?

– Нет.

– Нанести нам непоправимый ущерб?

– Нет.

– Чего ты хотел?

– Помочь нашим.

Абори тяжело пошел к нам. Протянул руку с жемчужиной кпсилонцу, прошамкал:

– Помочь нашим…

Вспышка – ослепительная, и непонятно даже, что и откудавыстрелило. Тело абори разлетелось кровавыми ошметками.

– Зачем? – спросил я.

– Неполноценный разум, не способный бороться засуществование, не должен мешать разговору разумных существ.

Надо же. Меня – зачислили в разумные. Исходя из чужой,причудливой логики.

– Ты будешь пленен, – сказал псилонец. – Скоро планета будетнаша. Мы поведем переговоры с Императором Людей.

– Никто не будет вести с вами переговоры, – сказал я. –Война закончилась давным-давно. Вас просто уничтожат.

– Мы поведем переговоры, – повторил псилонец. – Корабль идетна посадку. Те, кто помог нам, будут отпущены. Кто противостоял – уничтожены.Кто противостоял достойно – пленены.