Когда принесли этого длинноморденького щенка, в Прохоре будто отцовские чувства всколыхнулись. Может, они дремали в нём всегда, да только он о том не ведал, кто знает?

Даже дети, мальчик с девочкой, удивлялись тому, что их храбрый Прошка не рвётся, по обыкновению, на улицу.

Щенок рос быстро, и уже через несколько недель он стал больше Прохора и ростом, и весом. Впрочем, это было естественно, поскольку пёс «неизвестной» породы был и малорослым, и худым.

Вырос колли в огромного пышношерстного пса с гордым английским именем-титулом – Лорд!

Но, если Прохор бегал по всему городу сам, то Лорда на коротком поводке выводили на прогулку трижды в день. Специально для него в огромной кастрюле хозяйка варила мясную супо-кашу. Его мягко ступавшие лапы были всегда чисто вымыты, а густая шерсть хорошо вычесана. Всё в нём дышало спокойствием, величием даже, ведь недаром же он Лорд! Только в отношениях со стареющим, но неутомимо-бесшабашным Прохором Лорд ощущал себя будто бы братом меньшим, возвышаясь надо псом «неизвестной» породы. И, верно потому что был Лорд вечно младшеньким, был он и несколько трусоват, что ли. Так, в те нечастые прогулки, когда Прохор отправлялся вместе с Лордом и кем-нибудь из хозяев, он ощеривался на всех встречных собак и готов был защищать «малыша» Лорда до смерти… «Благородные», с длинной родословной, псы недоумевали, когда перед их мордами начинала маячить неприглядная, почти чёрная собачонка, грозно скалившая свои небольшие клыки. «С чего бы это?» – задавались многие из них вопросом, но не успевали додумывать из-за натянутого хозяином поводка.

Проживали они на пару дружно. Лорд спал на специально для него купленном коврике, а Прохор, если ночевал дома, то спал, где придётся, он был неприхотлив.

Но вот девочка принесла домой исцарапанного, испуганно-мяукавшего рыжего котёнка. Прохор не одобрил этого её поступка. «Ну, вот, нам ещё только кошки не хватало!» – искал он сочувствия у Лорда. Тот был во всём согласен с Прохором заранее.

Завидев собак, особенно шерстяную громадину, котёнок поднял переполох, взлетев на штору, а затем повиснув, зацепившись когтями, на гардинах. Еле удалось его оттуда снять.

Девочка назвала котёнка Баськой, убедившись, что тот женского полу. Баська тоже обрела своё, «законное», место в звериной семье. Иногда, правда, Прохор ворчал, что можно было хотя бы не столь беспородную, невзрачную рыжую кошку найти, словно сам он был породистым псом, а не собакой «неизвестной» породы!

Прохор был доволен, что Баська была «домоседкой», и не участвовала в их, совместных с Лордом и хозяевами, прогулках.

Существование Лорда и Баськи, ограниченное стенами большой квартиры, было практически безоблачным. Их никто никогда не обижал, и потому они считали людей, и своих хозяев, и их близких и знакомых, да, пожалуй, всех, лучшими в мире существами! Хозяев особенно, ведь те давали им и еду, и питьё, и тепло, и ласкали их, значит л ю б и л и!

Только Прохор, «уличный», знал п р а в д у! Что люди очень и очень разные, и что мир устроен не просто, и что плохого в нём тоже очень и очень много!!! Но никогда этим своим «знанием» не делился он не только с Баськой, но даже и с Лордом, которого считал самым близким родственником. Ни к чему это было.

В доме начало происходить что-то зловеще-непонятное. Даже умный, многознающий Прохор не понимал? Ясно было одно, что-то у старшего поколения хозяев не заладилось! И им необходимо было не просто уезжать, а просто-таки бегством спасаться! Хозяин, оказывается, смыслил только в программировании, а в людях не очень, и сделал ч т о-т о не так. И нынче приходившие в дом люди, которых Прохор определил как «бандитов», чего-то требовали и от него, и от хозяйки, и даже детям чем-то угрожали!

Прохор первым «оценил» размеры бедствия. До него дошло, что животных своих хозяева бросят. И первым доказательством этому было то, что Баську они отдали своим знакомым, у которых была маленькая дочка.

Много вечеров провёл Прохор под окнами новых Баськиных хозяев, благо жили они на первом этаже. Довелось ему услыхать, как неистово вопила ничего не понимавшая глупая Баська… Потом, видимо, она смирилась c неотвратимостью перемен и затихла. Сидевший под окнами Прохор, замирая, пытался услыхать хоть какой-нибудь звук… Услыхав же как-то её сытое мяуканье, в отчаянье, досадуя на эту дуру, убежал.

Их с Лордом отдали тоже, правда, самым близким друзьям, так называемым «собачникам» без собаки. Собаки у них не было, во-первых, потому что жили они в малютке-квартирке «трамвайчике» (т. е. в смежных комнатах) в хрущёбе; во-вторых, у них когда-то была маленькая комнатная собачка, которая померла от чумки и смерть которой они переживали и по сию пору.

Но вот и у них в крошечной квартирке появились сразу двое взрослых псов – и Лорд, и Прохор. Младшее поколение хозяев слезами обливалось, прощаясь со своими животными. Девочка клятвенно обещала, что они при первой же возможности заберут их к себе, что не могут их взять сейчас, только потому что поспешно уезжают за границу. И не только нераздумчивый Лорд, но даже мудрый Прохор поверили словам младших и обещаниям старших тоже… Тому, что у хороших «собачников без собаки» они проживут недолго…

Хорошо жилось им у «собачников без собаки», хоть там и повернуться негде было, да их любили! Всё б ничего, да обоим псам не хватало тех, уехавших, будто на них сошёлся клином белый свет!

Но вот начали водить Лорда по каким-то официальным учреждениям, какие-то бумаги на него заводить, делать множество разных прививок, а ведь, казалось бы, он был от всего вакцинирован!

Прохор хоть и видел всё, да понимать не желал. Он уговаривал себя, что Лорд крупный пёс, породистый, вот ему и необходимо большее количество прививок; что Лорд – представляет большую ценность, и ему нужно огромное количество справок для переезда в другое государство, не то, что ему, Прохору беспородному, значит и беспаспортному, он поедет и без всех этих бумажек.

Наблюдал он за тем, как измеряют Лорда, тот позже разъяснял, что это для того, чтобы подобрать клетку-контейнер для перевозки животного в самолёте. И здесь Прохор убедил себя, что ему-то, мелкому, клетки для перевозки не потребуется, и так, безо всего, его перевезут.

Приученный только повиноваться хозяевам, всё равно каким, неразумный Лорд не проявлял никакого беспокойства, ведь люди лучше знают, как ему должно быть лучше.

Мрачневший день ото дня Прохор предпочитал всё же заниматься самообманом. Ведь не могли же эти люди, те, кому он