проклятьем, также имеют в сердцах своих замыслы коварные. Они становятся смертельно опасными, и таких необходимо уничтожать в первую очередь. «Хананеям, Евеям и Иевусеям, и истреблю их. Не поклоняйся богам их, и не служи им, и не подражай делам их, но сокруши их и разрушь». Исход, глава двадцать третья.

– Как же связана со всем этим корпорация? – подал голос Кимми.

– Нецах – это апогей зла, – ответствовал отец Марк с некоторой долей пафоса, – люди разных способностей собрались там. Какие у них планы, я не знаю. Но контролирует их некто очень могущественный.

– Это мы и без Ваших слов поняли, – сказал я, – а почему Вы так прореагировали на имя Климент. Кто он такой?

– За этой мразью я гоняюсь года два, – ответил священник, – он давно состоит в этой компании лиходеев, на его счету множество человеческих жизней.

– Выглядит он вполне безобидно, – заметил Ким, – даже потешно.

– Внешность обманчива, – возразил отец Марк, – он тот, кто носит титул «призывающий».

– Что это значит? – спросил я, хотя сам примерно догадывался.

– Он может призывать слуг владыки своего, – объяснил священник, – именно этот ритуал вы видели в том закоулке. Кого конкретно призвал этот подонок, я сказать не могу. Возможно, потусторонним гостем был Андрас – демон-убийца. Для его вызова требуется кровь. Вызвавший это дьявольское отродье отдаёт частичку своей души в обмен на смерть другого человека. Как у Климента от души хоть что-то осталось, остаётся загадкой. Покажите мне те символы, о которых вы мне поведали.

Я протянул бумажку из больницы. Отец Марк задумчиво рассмотрел каракули.

– Не могу сказать ничего определенного, но символ очень знакомый, – проговорил священник, – но не удивлюсь, если ваша подруга на совести Климента и демона Андраса, черного ангела с головой ворона. Вероятно, демон мог бы оставить такие следы.

Мысленно, я проклял Климента.

– Допустим, мы действительно наблюдали ритуал вызова этого Андраса, – сказал Кимми, – и Климент, вызвав его, дал демону задание убить кого-то. Если это так, то жертва уже мертва?

– Трудно сказать, – ответил отец Марк, – полистайте газеты… может, мертв, а может его смерть ещё впереди. Это как искать иголку в стоге сена.

– Откуда Вы узнали, что Нецах какое-то время назад проводил встречи в помещениях театра? – осведомился я.

– Я чувствую. Или Бог говорит мне, понимайте, как хотите.

Я подумал, что священник и сам обладает толикой того самого «дьявольского прикосновения», против которого вёл свою кровопролитную войну. Конечно, сказать ему об этом я не решился, ибо последствия могли быть самыми разнообразными. В лучшем случае, отец Марк пропустил бы моё замечание мимо ушей, в худшем, он мог вышибить мозги, как мне, так и себе. В силу этого, я приберег свои замечания для более удачных времен.

– В тебе я тоже чувствую что-то, – сказал священник, пристально глядя на меня, я снова выдержал его взгляд. Четыре-ноль в мою пользу, – но это что-то другое. Я не уверен.

Отец Марк, запрокинул бутылку с вином и одним махом допил остатки.

Ким внимательно посмотрел на меня. Дураком он никогда не был. И, видимо, как только мы покинем дом священника, мой друг задаст мне пару вопросов, а отвечать на них мне совсем не хотелось.

– А Вы уверены, что Нецах не имеет благих намерений? – осторожно спросил я.

– Абсолютно, – ответил отец Марк, – я встречал множество безобидных людей с дьявольскими способностями, но они их использовали в своих мелочных целях, а здесь, что-то серьёзное. Ваш рассказ только запутывает меня. Зачем им потребовалось убивать вашу подругу? Почему бы просто не привлечь её на свою сторону? Купить, в конце концов. Насколько я понял, девушка не была простым человеком. Подобные люди для этой шайки, сейчас на вес золота. Я ни разу не слышал, чтобы они убивали людей со способностями. Значит на кону была фигура покрупнее.

Я подумал о последних словах безумного отца Марка. Каким бы сумасшедшим он не был – рассуждал он вполне здраво. Оставалось только догадываться, о какой крупной фигуре шла речь. Одно я знал точно: быть этой фигурой мне абсолютно не хотелось.

– Знаете что? – прервал молчание священник, – если узнаете, что-нибудь о Клименте, дайте знать мне. Нечего вам руки об него марать, а с ним у меня давние счеты.

– Пожалуй, мы так и сделаем, – пообещал я, мне было даже неприятно думать об этом человеке, – сами с ним разбирайтесь. С одним условием: постарайтесь его разговорить. Уверен у Вас получится. Будет ему наказание за грехи, которые, как Вы говорите, он совершил.

Ким снова изумленно посмотрел на меня.

– Как бы человек ни грешил, – сказал святой отец, – не мне его наказывать. В аду намучается, не беспокойся.

Я не беспокоился, просто в ад не верил, как, впрочем, и в рай.

*

Когда мы вышли из церкви, на улице уже царствовали сумерки. Заброшенный парк с покосившимся зданием в темное время суток выглядел совсем жутким. Если здесь когда-то и были фонари, то их замечательное время уже давно прошло. Ни единый источник света не нарушал царившей вокруг тьмы. Если бы каким-то чудом сюда забрел праздный гуляка, то он увидел бы как в темноте появились два сигаретных огонька, словно два краснеющих глаза, живущих своей жизнью. Это я и мой друг устало курили, выдыхая дым в сумеречное небо.

– Пиздец, какой же он псих, – прокомментировал Ким.

Я пропустил его реплику мимо ушей.

– Алекс, – сказал Кимми, – мы дружим уже, наверное, лет двадцать. Мы многое пережили вместе. Ты даже один раз спас мне жизнь, не дав дознуться дешевой химической шалой. Ты всегда был моим лучшим другом, а я твоим.

– Да.

– Тогда прекращай скрывать свои мысли, – Кимми выглядел озабоченным, – Сколько времени ты ещё собираешься кормить меня своими недомолвками?

– О чем ты, блять, говоришь?

– О том, что ты мне не рассказываешь ничего. Ты знаешь гораздо больше, чем хочешь показать. Ты мне что, не доверяешь?

– Доверяю, – сказал я, – ты же сам знаешь.

– Тогда какого хуя ты строишь из себя самого умного и всезнающего, а меня собираешься оставить на обочине. Мы вместе начинали это дело, вместе должны его и закончить.

– Какое ещё дело? – вспылил я. – Опомнись, Шерлок Холмс, это не книжка и не игра. Убита моя подруга. Убьют, того гляди, и меня. Или тебя.

Ким сухо рассмеялся и достал новую сигарету.

– С каких это пор ты стал параноиком?

– Даже у параноиков есть враги, – повторил я фразу моего нового знакомого из кофейни.

– Так ты ничего мне не скажешь?

Что мне на это ответить, думал я. Я не мог заставить себя сказать то, о