быть попыткой преступника украсть наш пароль и банковские данные, каждая фотография может быть подделана, каждое видео может оказаться фейком. Можно подумать, что это тяжелое бремя, но я встречал очень молодых людей, которые справляются с этим грузом легко и непринужденно. Да здравствует цифровой мир!

Многое зависит и от образования. Учителя не пользуются должным признанием и недостаточно оплачиваются в нашем обществе, хотя это одна из самых благородных и важных профессий. Здесь необходимо многое предпринять, но, как это часто бывает, мы не можем просто полагаться на государство. В этом случае будет сделано слишком мало и слишком медленно. Мы должны многое взять в свои руки, и в этом даже есть что-то освобождающее. Нам следует больше читать. Твит, состоящий из двух-трех предложений, не может передать сложность окружающего мира. Только книги – даже если здесь действуют те же меры предосторожности – дают нам возможность осознать более масштабные процессы, концептуальные основы нашей реальности.

Такого рода проповедь обычно спит в глупом ухе. Однако это происходит не только благодаря интернету и кратким сообщениям и диалогам в соцсетях. Тенденция отказа от чтения книг началась несколько десятилетий назад, и сегодня даже на семинарах, посвященных изучению древнегреческой литературы, выясняется, что почти никто не читает и неспособен сформулировать простую мысль в нескольких предложениях в письменном виде. Впрочем, это не ограничивается такими отдаленными областями, как классическая филология. Молодым кинематографистам, которые просят у меня совета, я всегда долблю одно и то же: «Читайте, читайте, читайте, читайте, читайте». Читайте. Если не будете читать, вы, вероятно, все равно будете снимать фильмы, но в лучшем случае средненькие. Без чтения вы ни за что не снимете великое кино.

Хоть я и понимаю, что это может показаться безнадежно устаревшим, хотел бы указать и на то, что считаю самым интенсивным способом постижения действительности: пешие прогулки. Я не говорю о путешественниках или бэкпекерах, которые несут на спине все свое хозяйство – палатку, раскладную кровать, спальный мешок, запас еды и электроплитку. Я говорю о путешествиях пешком почти без багажа, элементарных, продиктованных глубокой необходимостью. Многие важные вещи в своей жизни я делал, передвигаясь на своих двоих. Я прошел пешком из Мюнхена в Париж в начале зимы, когда моя наставница Лотте Айснер была при смерти[4]. Я не хотел позволить ей умереть, а дойдя до Парижа, обнаружил, что она уже выписалась из больницы и вернулась домой.

Я путешествовал по Германии, следуя всем изгибам и поворотам немецкой границы, чтобы каким-то поэтическим образом вновь объединить страну. Только наши язык и культура в конечном счете могли устранить преграды между Восточной и Западной Германией. Некоторые политики, например тогдашний канцлер Вилли Брандт, отказались от идеи воссоединения, а такие писатели, как Гюнтер Грасс, были категорически против. Это может прозвучать патетично, но я получил свой самый элементарный опыт общения с реальностью, с миром, во время ходьбы пешком. Я могу очень кратко выразить это всего в одном предложении: «Мир открывается тем, кто путешествует пешком».

Мир, реальность, правда – что же это такое? Я задаюсь этим вопросом снова и снова, но ответить на него не могу. Кажется, у нас нет прочной связи с такими явлениями. На свою память мы положиться не можем, ведь формируем ее в соответствии с собственными потребностями. Даже прошлое, то, что мы называем историей, – это всего лишь конструкт, продиктованный определенным взглядом. Я и сам ломаю голову над собственной памятью. В своем фильме «О интернет! Грезы цифрового мира» я задаю ученым вопрос, основанный на уже цитировавшемся выше изречении прусского военного теоретика фон Клаузевица: «Иногда война снится сама себе». Отталкиваясь от этой фразы, я спрашиваю: «А снится ли интернет самому себе?» На этот вопрос никто не знал ответа. Когда фильм продемонстрировали публике, некоторые специалисты сразу же возразили, что фон Клаузевиц никогда такого не говорил. Похоже, в какой-то момент я выдумал эту фразу, и она вертелась в моей голове десятилетиями. Однако долгое время я убеждал себя, что это написал Клаузевиц в своем трактате «О войне» в 1833 году. Это крепко засело в моей памяти. Это одна из причин, по которой я исследовал вопрос о правде снова и снова, в том числе и совсем недавно в фильме «Театр мысли», где беседую с исследователями мозга. Джек Галлант, один из выдающихся ученых в этой области, резюмировал проблему очень просто: «В человеческом мозге правды нет». Это заявление отрезвляет.

Исследования этих ученых, по сути, приводят к выводу, что наш мозг создает лишь модель реальности, то есть не отражает ее саму. Иногда он обманывает нас, а иногда сам оказывается сбитым с толку. Пациенты, которым ампутировали ногу, испытывают фантомные боли в течение нескольких месяцев после операции. Иногда эта боль становится невыносимой, но недавно выяснилось, что мозг можно обмануть при помощи зеркала, которое подставляет оставшуюся ногу на место ампутированной – так, будто утраченная конечность все еще цела. Если обману мозга противопоставить другой обман, фантомная боль исчезает.

Несмотря на все это, в нас горит огонь, который заставляет искать правду, открывать ее. Это придает нам достоинство и наполняет жизнь смыслом. Но остается некая несовместимость, которая не должна нас останавливать. Об этом я расскажу в следующей, последней главе о будущем правды.

XI

Будущее правды

У правды нет будущего, но у правды нет и прошлого.

Но мы хотим, мы будем, мы должны и мы можем не оставлять ее поиски.

Примечания

1

Пер. И. А. Перельмутера.

2

«Как вам это понравится», акт III, сцена 3, пер. Т. Щепкиной-Куперник.

3

Русский аналог стихотворения сгенерирован при помощи Google Gemini по тому же запросу.

4

Об этом см.: Херцог В. О хождении во льдах. М.: Individuum, 2023.