— Ладно, Арр, извини, — примирительно проговорил Лонгаронель. — Но я действительно не имел права выдавать тайну и очень надеялся всё-таки сохранить её.

— Ну хорошо, — смягчился Арронорат. — В общем-то, я тогда тоже перекинулся в тигра, лишь когда мы уже имели все шансы загнуться от холода.

— Всё, я больше не в состоянии нести вас двоих, — вампир стал снижаться. — Арр, тебе придётся подождать моего возвращения здесь. Может, на дереве посидишь, чтобы не следить без надобности?

— Брось. Во-первых, мы достаточно далеко улетели от обрыва. Во-вторых, пока они доберутся туда, где заканчивается скальная стена, пока спустятся и вернутся к тому месту, где должны лежать наши трупы. Пока ещё сообразят, если вообще сообразят, что нам удалось избежать смерти — однако следов-то, ведущих куда-либо с места предполагаемого падения, всё равно не найдут. Но даже если они, как последние идиоты, кинутся на поиски вслепую и если по чистой случайности забредут именно сюда, дальше я пойду, перекинувшись тигром. Они никогда не свяжут тигриные следы с улизнувшими беглецами.

— Ладно. Двигайся в ту сторону, — Лонгаронель рукой указал направление. — Позже я найду тебя. А пока постараюсь отыскать Роарна и остальных.

Вампир вместе с Эльджетой снова взмыл вверх.

— Ну что ты молчишь?! — заговорил он спустя некоторое время. — Да, с крыльями я тебя обманул. Прости. Но ты же должна понимать, что это не моя личная тайна.

Эльджета обиженно вздохнула.

— Лон, почему ты мне не доверяешь? Почему постоянно что-то скрываешь от меня? Почему? Сколького ещё я о тебе не знаю?!

— Наверное, довольно многого. Но, Эльджи, пойми меня, прошу. Даже покинув Бордгир, я остаюсь вампиром. И не могу предать свой народ. Я доверяю тебе. Более чем доверяю. Но Кодекс велит мне молчать.

— Но ты же знал, как я переживала, что ты лишил себя крыльев! — в глазах девушки стояли слёзы, — И всё равно молчал. Лон, это жестоко!

— Эльджи, прости, — извиняясь, вампир нежно коснулся губами её шеи. — Обещаю, больше никаких тайн.

— Хорошо, прощаю, — сразу оттаяла эльфийка. — А я-то всё ломала голову, как это тебе удалось влезть за Найэмле аж на четвёртый этаж! Но, оказывается, никаких чудес ловкости

— ты просто взял и взлетел на карниз. Только стоп! — опомнилась она. — А как же шрамы у тебя на лопатках?! Я же их чётко нащупала…

— Небольшая трансформация — кончики крыльев проступили под кожей, вот их ты и ощущала, как шрамы.

— Какой же ты хитрец! — пробурчала девушка, ласково погладив обнимавшую её руку. — Давно хотела поговорить с тобой, — решилась она наконец поднять больную тему. — Если мы вернёмся на Альтеран, нам ведь теперь необязательно жить в лесу?

— Необязательно, — согласился вампир.

Эльджета с облегчением выдохнула:

— Значит, обоснуемся в Лимеране? Или в Кордаке?

— Лучше в Шелсу. Там наши почти не появляются, — пояснил он свой выбор.

— А по Кордаку и Лимеране, значит, разгуливают только так?! — запоздало ужаснулась эльфийка.

— Эльджи, опять ты за своё!.. — укорил вампир.

Лонгаронель стоял, прислонившись спиной к стене большой хижины, и размышлял.

Роарн привёл их всех в лесной посёлок, где жили эльфы его клана. Недавно закончился совет, собранный по поводу состояния Долэру. Старейшины досконально обследовали девушку и пришли фактически к тем же выводам, что и сам Лонгаронель — её сразила не болезнь и не магия. Это было нечто другое, до сих пор неведомое в этом мире. Также они с прискорбием констатировали, что не видят способа вернуть разум Долэру к жизни, очевидно, прежней она не станет никогда.

Версию Лонгаронеля о том, что это могли сделать местные вампиры, возможно, не истреблённые до конца несколько столетий назад, старейшины сочли маловероятной. Всё-таки они были абсолютно уверены, что вампиров больше нет ни в империи Шанц, ни в её окрестностях. Лонгаронель не стал с ними спорить, хотя и остался при своём мнении.

— Лон… — Роарн стоял на пороге хижины. Он был смертельно бледен, а его глаза красны от слёз. Очевидно, несмотря ни на что, эльф всё-таки надеялся, что старейшины сумеют как-то помочь его Долэру, теперь умерла и эта последняя надежда.

— Что? — спросил вампир, так и не дождавшись от Роарна продолжения.

Эльф сделал шаг вперёд, затворил за собой дверь… и продолжал молчать. А в его глазах явственно читалась мольба. И тут Лонгаронель понял, что знает, о чём никак не решается попросить его Роарн.

— Ты хочешь, чтобы я убил её?

Эльф вздрогнул.

— Я не смогу… сам… — его голос дрожал. — Но это не жизнь. Она не заслужила такого!

— Надеюсь, ваши потом не осудят меня за убийство? — на всякий случай уточнил вампир.

— Нет. Старейшины тоже считают, что гуманнее прекратить жизнь… существование Долэру. Оставлять её в живых, по их мнению, ещё более жестоко.

— А мою кандидатуру на роль главного гуманиста тоже они выдвинули? — усмехнулся Лонгаронель.

— Лон, мне так плохо! — простонал эльф. — Неужели хоть сейчас ты не можешь обойтись без своих циничных шуточек?!

— Извини.

— Тебе ведь нужна кровь. Заодно и решишь эту свою проблему, — тихо добавил Роарн.

Вампир удивлённо поднял бровь. Чего он уж никак не ожидал, так это того, что ему предложат выпить кровь Долэру. Боятся, что он, не сдержавшись, выпьет кого-нибудь другого из них? Или и правда додумались просто совместить неизбежное с полезным?

— Когда? — коротко спросил Лонгаронель, решив не загружать несчастного эльфа своими опять же циничными рассуждениями.

— Я хочу проститься с ней… А потом…

Глотая слёзы, Роарн вернулся в хижину Совета Старейшин. Лонгаронель остался снаружи. Спустя примерно полчаса из хижины выглянул эльф — в состав Совета он, кажется, не входил, но при осмотре Долэру присутствовал:

— Пора.

Лонгаронель вошёл в хижину. Долэру сидела на скамье у противоположной стены, как всегда, безучастная ко всему. Роарн лил слёзы, обнимая девушку за плечи.

— Может быть, тебе лучше уйти? — предложил ему Лонгаронель.

— Нет. Я останусь с ней до конца!

Как знаешь.

Подняв Долэру, вампир поставил её перед собой. За его спиной резко распахнулась дверь хижины.

— Лон, ты не посмеешь! — в отчаянии закричала Эльджета, бросаясь к нему.

Лонгаронель обернулся, намереваясь всё объяснить, но её уже перехватили эльфы.

— Мы сами так решили, — сказал один из старейшин, держа Эльджету за плечи и глядя ей прямо в глаза. — Нельзя относиться к постигшему Долэру несчастью столь безучастно, чтобы заставлять её и дальше вести… хм… растительный образ жизни. Её душа должна освободиться от бесполезного более тела — лишь тогда она сможет возродиться для новой жизни. Полноценной жизни.