– Ладно, пусть с ними, – наконец сказала я. – Давай теперь по бывшим любовницам Алексея Ильича. Он мне сказал, что ни одна из них тебе никогда не звонила, встречи не искала и вообще никак не пакостила. Это так? Может, ты ему просто ничего не рассказывала?

– Он тебе правильно сказал, они меня никогда не беспокоили, – подтвердила Настя.

– Да-а-а! Редкий мужчина умеет так расстаться с любовницей, чтобы не обидеть ее. Это талант! – покачала головой я. – Итак, что мы имеем. Никому из комбинатских смерть Шестопалова не выгодна, из любовниц – тоже. Старшие дети от нее ничего не выигрывают. Кто у нас остается? Его друзья, среди которых, бывает, такие заклятые попадаются, что и врагов не надо. С Кошкиным все ясно, а кого еще из них ты знаешь?

– Есть двое армейских, но они в области живут, так что большей частью созваниваются, а у нас появляются редко. Уже и не помню, когда в последний раз приезжали. Кажется, на День Победы в прошлом году.

– Но с кем-то же до женитьбы на тебе Алексей Ильич на рыбалку ездил и в парную ходил, – напомнила ей я.

– Так они все с комбината. Если деловых партнеров на природу, точнее, на нашу турбазу вывозил, то опять же с ними. Ты пойми, он уже много лет каждую свободную минуту дома проводит, да и пить ему категорически нельзя.

Я сидела, смотрела в одну точку на стене и думала о том, где же мне искать этого во всех смыслах слова смертельного врага Шестопалова, когда в моей сумке пискнуло.

– Это же Лешин смартфон! – воскликнула Настя.

– Да, я его у него забрала, нужен он мне был, – сказала я, очнувшись от своих мыслей и доставая его. – MMS пришла, очередную гадость принесла, – вздохнула я, глянув на экран. – Смотреть будешь?

– Я на них за этот месяц уже досыта насмотрелась. Ох, попадется мне тот, кто их посылает, своими руками убью! – сквозь зубы процедила она.

– И не надейся! Если я что-то понимаю в жизни, то до тебя очередь не дойдет, его раньше пришибут, – охладила я ее пыл и с отвращением посмотрела на снимок. – Счастье великое, что Алексею Ильичу не пришлось от тебя ничего скрывать, а то нервы у него точно не выдержали бы. О сердце уж и не говорю. Одно не пойму: зачем вам нужно было столько времени терпеть? Сразу надо было ко мне обратиться, и давно уже жили бы спокойно, а вы все терпели. Но такие истории – это не насморк, они сами собой не проходят.

– Но обратились же все-таки! Скажи лучше, ты эту сволочь найдешь? – напористым тоном спросила Настя.

– Можешь даже не сомневаться. Но я не царевна-лягушка, лебедей из рукава выпускать не умею. Я только второй день над этим делом работаю, так что чудес не жди, – предупредила я ее и позвонила Симановичу: – Это Иванова. Тут очередное послание пришло, ты уже что-то узнал?

– Татьяна Александровна, я, как и обе-щал, содержание не смотрел, но вот откуда и когда их отправляли, выяснил и вам на почту таблицу сбросил. А последнее, которое только что пришло, отправили с территории химкомбината, точнее не скажу.

– Спасибо тебе, спаситель ты мой! – обрадовалась я, отключила свой сотовый и достала из сумки планшет. – Сейчас у нас с тобой может появиться кое-какая ясность, – пообещала я Насте, входя в почту.

– Пересядь ко мне! – потребовала она. – Я тоже хочу посмотреть.

Я не стала возражать, и мы посмотрели вместе.

– И что это значит? – растерянно спросила она, глядя на экран.

– То, что ваш враг потерял осторожность. Первые пять посланий он отправил из торгового комплекса «Оазис», где бесплатный Wi-Fi…

– Но он же на полдороге от комбината сюда! – воскликнула она.

– Точно! Да и по времени видно, что отправлял он их уже после окончания рабочего дня. Иначе говоря, он шифровался. Потом он увидел, что ничего не происходит, то есть его не ищут, а значит, Алексей Ильич ни к кому не обратился, никому ничего не сказал, и решил, что можно уже не таиться. И он обнаглел, потому что все остальные были отправлены или с территории химкомбината, или… Из вашего поселка! Сегодня рабочий день, так что последнее сообщение было послано с территории комбината. А теперь, подруга, напиши мне список всех, кто живет в этом поселке. Потом ты поставишь галочку против тех людей, кто работает на комбинате, и знак «минус» напротив тех, кто сейчас в отъезде, в больнице… В общем, отсутствует и на работе, и здесь. Будем просеивать людей через частое сито, отделяя чистых от нечистых. Приступай!

Перед тем как начать, Настя щедрой рукой плеснула себе коньяк и залпом выпила, но тут же спохватилась:

– А ты чего не пьешь? Коньяк очень хороший.

– Согласна, коньяк отменный. Только мне еще работать и работать, поэтому голова должна быть ясной. А вот сигарету с твоего позволения возьму.

– Могла бы и не спрашивать, – укоризненно отозвалась она.

Я с удовольствием выкурила очень «вкусную» сигарету, явно из натурального табака, а не из химически обработанных отбросов, которые сейчас повсеместно продаются под видом сигарет, и позвонила Кирьянову.

– Володечка! Прости, что беспокою, но тебе там, случайно, ничего не сообщили? – заискивающим тоном поинтересовалась я. – А то ты так занят, что за делами мог и забыть мне позвонить.

– Как раз собирался, – усталым голосом ответил он. – Тут такая история. В Денисовке сейчас живет только дочь Федора Мария. Мать умерла, а отец еще при ее жизни после смерти сына в Пензу уехал. Это давно было, лет сорок назад. Он по работе часто туда в командировки ездил, вот женщину себе там и завел. Федор умер, есть адрес его последней регистрации. Тебе это надо?

– А как же! – воскликнула я.

– Тогда пиши, – сказал Кирьянов и продиктовал мне его. – Ну что? Помог я тебе?

– У меня не хватает слов, чтобы выразить как! – с благоговейным придыханием ответила я, хотя новая информация меня сильно разочаровала – я ждала большего. – Обещаю ужин в лучшем ресторане города, когда ты будешь посвободнее, и самый большой и красивый букет для твоей жены.

– Ну, посмотрим, как ты свое слово держишь, – хмыкнул он. – Ладно! Будь! – сказал он, прощаясь, но тут же спохватился: – Да! Чуть не забыл! Этой семьей в селе уже интересовались.

– Кто? Когда? – подскочив на месте, воскликнула я.

– Эк, тебя проняло! – даже развеселился он. – А по существу заданных мне вопросов ничего ответить не могу – там участковый новый, ему кто-то из местных сказал, что Кузьмины что-то уж очень популярны стали, все ими интересуются. Вот он моему приятелю так и передал, а в подробности не вникал – оказывается, Мария баба жутко сволочная, с ней лишний раз никто сталкиваться не хочет. А теперь окончательно все! Я занят! По любым вопросам обращаться только после выборов.

Отключив телефон, я крепенько призадумалась. Первые подозрения насчет того, что без родственника Шестопалова здесь не обошлось, появились у меня еще вчера – уж очень мужчина на фото был похож на него. Но Иван, как оказалось, умер лет сорок назад. Где концы искать? И, главное, кто мог интересоваться Кузьмиными? Правда, оставалась надежда на вторую семью Федора – вдруг там ребенок был? И, может быть, даже сын? А поскольку доминантные признаки себя «оказывают», можно предположить, что этот ребенок похож на отца, то есть Федора, а значит, и на Шестопалова. Как ни крути, а придется мне все-таки ехать для начала в Денисовку, а потом в Пензу, куда уехал Федор. Оставалось решить на чем? От Тарасова до Пензы рукой подать, можно и на самолете, и на поезде, и на автобусе, но мне же сначала в Денисовку надо. Если я прибуду в Пензу, то мне придется сначала добраться оттуда до райцентра, а уже потом – до села. Нет, это не вариант – слишком много времени потеряю. Что же делать? На моей машине ехать нельзя, остается… А что у нас остается? А только одно!