И, подойдя к крохотному цветущему деревцу, он обратился кнему с такими словами:

- О деревце, будь моей аудиторией, ибо в твоих озаренныхсолнцем ветвях я вижу образ безмятежного и прекрасного мира, который, по мнениювсех ответственных лиц, неизбежно возникнет из нынешнего разгула железа икрови.

И деревце ответило ему звонким голосом черного дрозда.

Сердце мистера Левендера, чутко откликавшееся на каждый зовприроды, тотчас же растаяло.

- Что царства земные, мечты государственных мужей, все кознии хитросплетения политики в сравнении с красотой этого деревца! - говорил он. -Оно, а быть может, это он или она, вольно дышит в своем простом трепетномодеянии и стремится лишь к тому, чтобы любить и быть любимым. Оно, он, она даетприют дрозду и дарит благоухание утру, цветы его, ее улавливают капли дождя исолнца. Я вижу в нем, в ней волшебство господне. О, если бы мне из его, еекрасоты создать песнь искупления!

С этими словами он встал перед деревцем на колени, и оченьтихая Блинк, усевшаяся рядом с ним, казалась в этот миг умнее многих другихсобак. Знакомый булькающий звук вывел его из благоговейной сосредоточенности и,оглянувшись, он увидел на дорожке свою юную соседку в форме сестры милосердия.

"Она упала с небес, - подумал он, - ибо все сестры сутьангелы".

И, сняв шляпу, он обратился к ней:

- Вы застигли меня в момент, которого я никоим образом нестыжусь: я причащался Красоты. И подумать только! Со мною вы, Аврора.

- Ничего себе Аврора, - сказала юная леди. - Мне такосточертел госпиталь, что я решила малость прогуляться, прежде чем снова лезтьв хомут. Если вы идете домой, пойдемте вместе.

- С огромнейшей радостью, - сказал мистер Левен-дер. -Одеяние милосердия очень идет вам.

- Вы находите? - ответила юная леди, щеки которой нискольконе заалели от комплимента. - По-моему, оно чудовищно. Скажите, вы всегдамолитесь на то дерево?

- К стыду своему, должен признаться, что нет, - ответилмистер Левендер. - Но в будущем я намереваюсь делать это всегда, ибо под нимменя посетило такое прекрасное видение. - И он наградил свою спутницу взглядом,исполненным такого восторга и благоговения, что она постучала себя по губам,скрывая зевок, и глубоко вздохнула.

- Ужасно хочу спать, - сказала она. - Были у васкакие-нибудь новые приключения, у вас и вашего Сэмчо?

- Сэмчо? - переспросил мистер Левендер.

- Я так зову вашего шофера. Он ведь очень похож на СэмаУэллера и на Санчо Панса, не правда ли, дон Пиквихот?

- Гм! - сказал смущенный мистер Левендер. - Вы имеете в видуДжо? Славный малый. В нем есть героизм такого рода, который я особенно ценю.

- Какой же? - спросила юная леди.

- Непобедимое чувство юмора перед лицом опасности, которымтак славятся наши солдаты.

- Я вижу, вы сильно верите в героизм, дон Пиквихот, -сказала юная леди.

- А что была бы жизнь без него? - ответил мистер Левендер. -Война бы не могла продлиться ни минуты.

- Вы правы, - мрачно проговорила юная леди.

- Но вы не можете желать ее конца до полного истреблениянашего общего врага? - спросил пораженный мистер Левендер.

- Я не пацифистка, - сказала юная леди, - но если бы вывидели такое количество безруких и безногих, какое приходится видеть мне, то,знаете ли, ваша героика как-то поблекла бы. - И она ускорила шаг, так чтомистеру Левендеру, который был на четыре дюйма ниже ее, пришлось чуть ли небежать. - Будь я солдатом, - прибавила она, - я, наверно, захотела быпристрелить каждого, кто произнесет хотя бы одну громкую фразу. Да, болтовнястала просто невыносимой.

- Аврора, - сказал мистер Левендер, - вы позволите мне,годному вам увы! - в отцы, называть вас так? Вы, без сомнения, знаете, чтогромкие фразы - это те же боеприпасы, что они имеют значение отнюдь не меньшее,чем настоящие взрывчатые вещества. Возьмите, например, слово"свобода", разве вы хотели бы отнять его у нас?

Юная леди посмотрела на него своими большими серыми глазами,в которых заблистало сильное чувство.

- Дорогой дон Пиквихот, - сказала она, - я бы простоотобрала это слово у всех тех, кто не знает, что оно означает. И что бы тогдаосталось? Да вы не смогли бы накормить баснями одного-единственногомуниципального соловья! Вас всех не хватило бы на одну передовицу раз в годпосле дождичка в четверг! Разве вы не видите, дон Пиквихот, что свобода - этоособая форма тирании и что нас больше всего тиранит именно громогласнаяболтовня?

- Боже милостивый! - воскликнул мистер Левендер. - С такихалых губок слетают такие слова!

- Я пока еще не пацифистка, - продолжала юная леди, подавляязевок, но я ненавижу жестокость, ненавижу ее так сильно, что готова самажестоко расправиться с нею. Пусть гунны сами расхлебывают кашу, которуюзаварили. Я вовсе не жажду мщения, но что же поделаешь!

- Моя дорогая юная леди, - успокаивающе заговорил мистерЛевендер, - вы ведь не можете быть мстительной, ибо каждый великий публицист иоратор говорит нам, что мстительность - чувство, чуждое союзникам, которые ищутлишь справедливости.

- Вздор!

Блинк, доселе спокойно слушавшая их беседу, решила, что этослово относится к ней, и, вскинув морду, лизнула юную леди в руку стольнеожиданно, что та вздрогнула и сказала:

- Прелесть!

Мистер Левендер, приняв это слово на свой счет, жестоко покраснел.

- Аврора, - сказал он, задыхаясь, - сердечный восторг мешаетмне воспользоваться вашим нежным словом. Простите меня, и давайте тихонькоразойдемся по домам, ибо я увидел прекрасное видение и знаю свое место.

Хладнокровие, казалось, на миг оставило юную леди, ее губычуть дрогнули, она стиснула руку мистера Левендера.

- Вы действительно прелесть, - сказала она, - думаю, что вамследует быть в постели. Кстати, мое имя Изабел.

- Только не для меня, - сказал мистер Левендер. - Вы Аврора,Заря, и ничто не убедит меня в обратном. И я клянусь отныне подниматься вместес вами.

- Что вы! - воскликнула юная леди. - Пожалуйста, невоображайте, что я люблю вскакивать ни свет ни заря. Просто я сейчас иду сночной смены.

- Это не имеет значения, - проговорил мистер Левендер, - ябуду преданно следить за каждой вашей ночной сменой, и это придаст мне силыпродолжать общественную работу, ибо меня всегда будет манить розоперстыйрассвет грядущего.