– Ишь ты, – пробормотал он озадаченно. – Значит, не только ты, но и над тобой кто-то…

Глава 5

Хугилай ушел от Мрака в некотором неудовольствии. Тот так и не встревожился насчет удельного конта Ролдерта, что в последнее время все откровеннее собирает вокруг себя разделяющих его взгляды на власть в стране. Он и при Додоне считался одним из претендентов, его род знатнее тцарского, но Додон правил достаточно успешно, а вот Светлану ни во что ставят даже те, кто привычно сплачивается вокруг трона, кто бы на него не воссел.

И не потому, что дура или не умеет править, от отца научилась многому, просто чего-то недостает, то ли властного голоса, то ли казней, то ли просто мужской стати.

Ничего, сказал себе успокаивающе. Еще раз предупрежу тцара, чтобы присмотрелся к этому удельному конту. Правда, из Ролдерта получится правитель покруче Светланы, вот только будет ли лучше для Барбуссии?

Каждый, мелькнула невеселая мысль, каждый, восходя на трон, подумывает как бы прикарманить Барбуссию… И приходиться как-то щелкать по носу. Пусть даже руками Артании и Славии… У нас дипломатия сильнее, приходится изворачиваться между могучими соседями.

Выждав, когда, по его мнению, тцар заснет, вон как зевал, он тихохонько оставил спящих Манмурта и Хрюндю, только одеяло на них подправил, и тихохонько выскользнул из флигеля.

Дипломатия любит тишину и скрытость, а ночь самое то как для дипломатии, прелюбодейства, так и всяких козней, без которых кому нужна такая беззубая?

Как и ожидал, после ужина мало кто отправился почивать до утра, большинство как бы гуляют по ночному саду, благо дорожки освещены факелами, на перекрестках вообще полыхает пламя из бочек со смолой, можно любоваться роскошными клумбами с диковинными цветами, кто-то уходит в терем, где девки-тонкопряхи, чистенькие и ухоженные, а самые целеустремленные предпочитают завязывать непротокольные разговоры, выяснять позиции и намерения сторон, кто с чем приехал и что ожидает от съезда.

На востоке появилась светлая полоска на стыке края земли и неба, начала расширяться, поднимаясь вверх, потом очень робко и нерешительно проступил румянец.

В порту на причалах всего с десяток кораблей, все торговые, даже ночью идет загрузка-выгрузка товаров, хозяева спешат выйти в море, пока не утих попутный ветер.

Мрак с неудовольствием посмотрел на небо, пора возвращаться, а здесь так много интересного, но если надо, то надо.

Стражи на городских вратах заулыбалась, один спросил, а чего конь спит, когда хозяин бодрствует, а второй поинтересовался обеспокоенно, не заболела ли Хрюндя.

– Пусть спит ребенок, – ответил Мрак ворчливо. – Успеет набегаться, когда вырастет.

На воротах в тцарский сад, окружающий дворец, оба стража вытаращили глаза, один даже заглянул ему за спину.

– А Хрюндя где?

– Дети ночью спят, – огрызнулся Мрак.

– Эх, – сказал первый с жалостью, – она такая веселая!.. Одного щеголя цапнула за ногу, штаны враз слетели!.. Вот смеху было!..

– Детям все можно, – ответил Мрак рассудительно, – они еще невинные. Но по жопе получают.

Быстрым шагом вышел на красиво выложенную розовыми плитами дорожку к их флигелю, на ступеньках сидит сладко позевывающий Хугилай, чешет волосатую грудь.

Увидев Мрака издали, перестал чесать, уставился на него пытливо.

– Доброе утро, – буркнул Мрак.

Хугилай поднялся, учтиво поклонился.

– Доброе, – ответил он сладким голосом, полным подозрения. – Ваше Величество, у вас как? Что-то случилось?

– У меня ничего, – заверил Мрак. – Да ты сиди-сиди. Не дочесался, вижу. А у тебя как?

Хугилай сел, раз уж позволение дадено, но взглядом не отпускал странного тцара.

– Вы куда-то… изволили?

– Че-че?

– Изволили восхотеть, – пояснил Хугилай и уточнил: – удалиться. Так рано!.. Или даже ночью?

– Ну что ты, – возразил Мрак. – Ночью темно и страшно!.. Нет, я на рассвете, когда солнышко встало. Просто вышел в сад, там хорошо. Присядешь под кустом, птичек слушаешь. С ними я свой. Вообще-то я из леса… Да не этого, куды смотришь? Разве это лес? Я из настоящего.

Хугилай окинул его взглядом, полным подозрения.

– Вы про звезды? Да, звездное небо тоже темный лес. Заблудиться проще простого… У вас вот там на рукаве шерсть прилипла. Крупные такие шерстинки.

Мрак повернул руку, осмотрел, ответил равнодушно:

– Это не моя. Попалась в лесу зверушка.

Хугилай спросил с сарказмом:

– Надеюсь, вы ее не съели, Ваше Величество, в благородной задумчивости?

Он вздрогнул, когда Его Величество ответило с поразительным простодушием:

– Мы же поели на ночь, забыл?.. Я все еще сыт, хотя…

Хугилай сказал поспешно:

– Уже готовят, Ваше Величество! Я сам посмотрел на тцарской кухне. Чего там только нет, чего нет! Перечислить?

Мрак махнул рукой.

– Ладно-ладно, пусть несут. Мы не капризные, за нами и миски мыть не надо!.. Хорошо быть тцаром! Всегда накормят и почешут. А ты тут как?

– В Куявии? – переспросил Хугилай с некоторым удивлением. – Да мне везде хорошо, я же в курсе дел у соседей. И куявских, и артанских… И даже знаю, где что лежит у славов. Только не знаю, где они сами. Так что будьте наготове, Ваше Величество!

Мрак насторожился.

– К чему?

– Ко всему, – ответил Хугилай с простодушием непростого человека, что прикидывается простым и своим в доску. – Великие дела грядут и предвещаются! Сами. Далекими зарницами, пока скрытыми от простых людей.

Мрак зевнул.

– Да куда уж величее. Съехались выпить и поесть за чужой счет. Третий день пируют!

– Для вас второй, – уточнил Хугилай. – Артане уже неделю здесь.

– Молодцы, – сказал Мрак искренне. – Почему не воспользоваться? Дома так не накормят! А здесь стараются во все лопатки. Для великих дел, конечно, готовятся. А что сами говорят?

Хугилай посмотрел на него, как на ребенка.

– Всерьез?

– Ну да…

Хугилай пояснил величественно:

– Ваше Величество, не важно, что говорят, посол никогда не бывает искренним. Если в самом деле где-то скажет правду, можно тут же гнать с работы.

– Пойдем завтракать, – прервал Мрак. – У меня от прогулки аппетит ух какой! Коня сожру. Подковы можно не снимать.

Глава 6

К великому съезду, как понял Мрак, готовились несколько лет. Гонцы сновали сперва между Артанией, Куявией, Славией и Вантитом, а когда договорились о встрече, послали добавочных гонцов в малые страны и конства, пусть и от них будут люди. Чем многочисленнее съезд, тем лучше его запомнят, а принятые на нем решения будут для новых поколений как вырезанные в камне указания пращуров.

Кроме тцаров с их свитами в город потянулись торговцы, желающие сбыть дорогой товар, и зеваки, тем только поглазеть на чужеземных правителей, чтобы рассказывать в старости внукам, и странствующие герои, одни себя показать, другие с желанием предложить службу тому или другому повелителю.

Хугилай то идет степенно и важно, он же главный управитель, то вдруг начинает суетиться и забегает вперед, показывая Мраку дорогу, прикидывается, что совсем ничего не слышал, что Мрак здесь уже бывал, еще как бывал.

Дворец строили больше ста лет, зато отгрохали настоящее чудо, сперва как крепость, потом достраивали, украшали, разбили роскошнейший сад, от здания проложили дорожки, расходящиеся от дворца, как спицы колеса, и теперь это самый роскошный дворец во всем Троецарствии.

В малой комнате главного здания дворца, куда Светлана Золотоволосая допускает только своего главного советника Богдана Гатилу, окна сейчас закрыты плотными темными шторами, полумрак.

Луч света пронзил комнату, когда Светлана чуть отодвинула штору, чтобы незаметно понаблюдать за все еще прибывающими гостями.

Через сад по трем дорожкам к дворцу степенно двигаются небольшими группами закордонные гости. Кто-то величаво кланяется, другие обнимаются и похлопывают друг друга по плечам, голоса звучат весело и приподнято.

Общаются вроде бы дружески, мелькнула мысль, хотя послы есть послы, никто не говорит то, что думает, зато старательно прячут, что чувствуют, а лица у всех не лица, а личины.

Личины съемные, меняемые, подумала она с иронией. Даже дома носят, только другого покроя, а здесь все в особых, только для такого случая. Посол уже не посол, если и под личиной у него такое же лицо.

Разве что лицо тоже личина.

В сад вошел и направился к дворцу рослый мужчина в короткой одежке из шкуры черного волка мехом наружу, что-то вроде рубашки без рукавов, брюки из черной выделанной кожи, сапоги тоже темные, с блестящими металлическими накладками.

В плечах широк, и вообще ей показалось, что в сад вдвинулась скала, хотя не так уж высок и огромен, есть и повыше, но с ним вошла и некая мощь, что заставляет женщин тянуться к таким, а мужчины молча признают их вожаками.

Мрак – подсказало сразу застучавшее тревожно сердце, хотя лица еще не увидела