— А мне чай. Можете и мне положить лимон, — усмехнулсяДронго.

Девушка кивнула ему, проходя дальше.

— Мне кофе, — попросила Алена.

— Какой? — спросила Сандра.

— Эспрессо. Только очень горячий.

— Конечно. А вам? — спросила Сандра, обращаясь к Беляеву.

— Водку с томатным соком, — попросил банкир. — Одну треть надве трети. И положите перец.

— Разумеется, сэр.

— Валя, — крикнул Беляев своему телохранителю, — ты хочешь«Кровавую Мэри»?

— Спасибо, Петр Леонидович.

— Две порции, — сказал Беляев. — Только водка чтобы была«Абсолют».

— Обязательно, — заверила Сандра. — Я сделаю вам самыймягкий коктейль.

— Нам еще предстоит объясняться с английской полицией, —вздохнула Зинаида Михайловна.

— Вас что-то пугает? — спросил Дронго.

— Нет, конечно. Но все равно неприятно.

Родионов поднялся и позвал за собой Кунина. Они направилисьв конец вагона, очевидно, решив обсудить именно эту проблему. Кравалис закрылсвой «ноутбук» и убрал его в сумку. Деркач развел руками, громко зевая. Послечего поднялся.

— Куда вы собрались? — спросил Родионов.

— В ресторан, — ответил Деркач не оборачиваясь. — Хочупосмотреть, что там есть.

— Вы проголодались? — удивился Кунин.

— Нет, мне просто неприятно обедать в компании с покойником,— заявил книгоиздатель, выходя из вагона.

— Он прав, — заметила Зинаида Михайловна. — Это простобезобразие, что к нам так относятся. Оставить в вагоне убитого, рядом с егосупругой. Это просто бесчеловечно.

— Через час мы будем в Лондоне, — напомнил Дронго. — Онибоятся, что могут невольно стереть возможные отпечатки пальцев убийцы.По-своему они правы.

— Бездушные европейцы, — передернула плечами Анохина. — Унас бы давно остановили состав и хотя бы помогли вдове. А здесь поездпродолжает движение, как будто ничего не случилось. Говорят, что это —знаменитая европейская пунктуальность. А на самом деле — элементарнаябесчувственность.

— Мы находимся между двумя границами, — напомнил Дронго. — Иобязаны еще пройти пограничный контроль. По-своему они правы.

— Вот именно — по-своему, — фыркнула Зинаида Михайловна.

Кунин и Родионов подошли к Юлии Соломоновне, котораязаснула, сидя в кресле.

— Как она себя чувствует? — спросил Кунин у Лены, оставшейсярядом с измученной женщиной.

— Боюсь, что плохо, — сказала Анохина-младшая. — Кажется, унее больное сердце.

— Отправим ее в больницу, — предложил Родионов. — Как толькоприедем в Лондон, сразу вызовем врачей. Пусть даже частных. У всех членовгруппы хорошая страховка.

— Обязательно вызовем, — подтвердил Кунин.

К ним подошел Нелюбов. Взглянул на вдову Горшмана и молчаотвернулся. В этот момент Сандpa вошла в вагон с их стороны. Она катила передсобой тележку.

Произошла небольшая заминка, мужчины расступились, чтобыдевушка прошла. Сандра протянула стакан апельсинового сока Лене Анохиной ипрошла дальше.

— Ваш заказ, — улыбнулась она, протягивая Новиковой ее кофе.— И ваш, — добавила девушка, обращаясь к Беляеву и предлагая ему пузатый стаканс «Кровавой Мэри».

— Дайте мне еще бутылку минеральной, — попросил банкир.

— Конечно, — она наклонилась и взяла с полочки бутылку.Поставила ее на поднос рядом с Беляевым.

— Спасибо, — кивнул тот.

В этот момент к Дронго подошел Кравалис.

— Как вы думаете, нас долго будут держать на границе? —поинтересовался журналист.

— Не знаю. Но думаю, что нет. Нас сразу отвезут в отель, гдеи начнут допрашивать. Сначала мы должны пройти их границу, чтобы попасть подюрисдикцию английской полиции.

Сандра протиснулась мимо Кравалиса и протянула стаканчик счаем Дронго.

После чего подала высокий стакан Анохиной.

— Сделайте и мне джин-тоник, — попросил Кравалис, и Сандра,наклонившись, взяла бутылку с джином. Когда Кравалис взял высокий стакан, настолике остался лишь заказ Валентина Борисова. Сандра прошла вперед и протянуластакан телохранителю. Тот взял «Кровавую Мэри». Обернувшись, посмотрел наДронго и Зинаиду Михайловну. После чего улыбнулся и сделал несколько глотков.Внезапно он побледнел и попытался поднести руки к горлу. Из груди его вырвалсянечленораздельный хрип. Он выронил стакан с «Кровавой Мэри».

Дронго мгновенно вскочил на ноги. Обернулись Родионов иКунин. Повернулся и Кравалис. Борисов вытянулся, по телу пробежала судорога,лицо исказилось гримасой.

— Нет! — крикнула Сандра.

Дронго бросился к несчастному, отталкивая Кравалиса, но былоуже поздно.

Изо рта Борисова вытекла струйка слюны. Потом его глазазакатились, он дернулся и вытянулся в кресле, медленно сползая на пол.

Дронго проверил пульс Борисова. Тот был мертв.

— Все кончено, — прошептал Дронго, глядя на покойника.

— Нет! — закричала вскочившая со своего места Алена. — Неможет быть. Нет, нет, не может быть. — Она зарыдала, уткнувшись лицом в пиджакБеляева.

Внезапно вскочил со своего места Кристиан, и без того уженапуганный первым убийством. Смерть второго пассажира потрясла его своейобыденностью. Он впервые видел смерть так близко. Кристиан хотел что-тосказать, но внезапно почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, иповалился в кресло, теряя сознание.

— Кажется, у нас еще один покойник, — с мрачным видом изрекНелюбов.

Родионов быстро подошел к Кристиану. Наклонился, пощупалпульс. Затем поднял голову.

— Ничего страшного. Парень просто потерял сознание. Такоезрелище не для слабонервных. Он, видимо, впервые в жизни увидел, как умираютлюди. Лена, можно попросить, чтобы вы подошли к нам? А вы, Кунин, помогите мнеего поднять.

Пока Родионов и Кунин помогали несчастному молодому человекуприйти в себя, Дронго, наклонившись, рассматривал Борисова. Рядом стоял тяжелодышавший Кравалис.

— Как это могло случиться? — с явным прибалтийским акцентомспросил Кравалис, не решаясь признаться самому себе, что ужасно волнуется.

Дронго, наклонившись еще ниже, поднял стакан с остаткамистоль символичного напитка, как «Кровавая Мэри». Понюхал стакан.