А Мариэлла думала о нем. Неужели ей сейчас придетсяоправдывать его? Да неужели это вообще он? Имеет ли она право ничего не сказатьТейлору?

Она еще не произнесла ни слова, а в дверь резко постучали, ив кабинет вошел сержант О'Коннор. Он объявил, что шофер и горничная уже в доме,но мальчика с ними нет.

— Где эти двое? — раздраженно спросил Тейлор. Онзнал, что Мариэлла пережила борьбу с собой и была уже почти готова сказатьчто-то важное, и тут-то их перебили.

— Они в комнате, Джон… — О'Коннор посмотрел на Тейлораи бросил извиняющийся взгляд на Мариэллу. — Оба пьяные в стельку. Хорошапарочка. А она, черт побери, в бальном платье, — добавил сержант,обращаясь к Мариэлле. — Готов спорить на что угодно, что это платье ваше,и взяла она его без спросу.

Ох, сейчас все это неважно. Где сейчас мальчик, вот вопрос,у кого он?

— Отведите их на кухню и накачивайте крепким кофе,только смотрите, чтоб не лопнули. Потом позовете меня.

Сержант кивнул и вышел, а Джон Тейлор опять обратился кнесчастной матери. Но тут же опять вошел О'Коннор.

— Миссис Паттерсон, мы только что позвонили вашемусупругу.

Она не знала, стоит ли их благодарить за это. Оначувствовала, что виновата, раз не позвонила ему сама, но одновременно испыталаоблегчение, что теперь звонить уже не придется. К лучшему, что эту новостьсообщил ему чужой. Такое известие нельзя смягчить. Она думала сейчас о том, каксильно Малкольм любил сына.

— И что он сказал?

Инспектор проследил за ее лицом и отметил новый приливиспуга.

— Он был очень огорчен.

Сержант посмотрел на Джона и решил не говорить Мариэлле, чтоее муж по-настоящему заплакал, но не попросил ее к телефону. Такая реакцияпоказалась ему странной. Впрочем, у людей их круга, наверное, свои привычки. Загоды работы он видел всякие реакции.

— Он говорит, что приедет утром.

— Благодарю вас, — сказала она и кивнула сержанту,и тот немедленно вышел из комнаты. Мариэлла взглянула на агента ФБР. А Тейлорвсе это время не сводил с нее глаз. Ему нужно было срочно решить, как вестисебя, если она солжет, упадет в обморок, притворно возмутится и выбежит изкомнаты или выкинет еще что-нибудь в этом роде. Но она ничего подобного несделала. Она просто сидела и смотрела на него. И слушала его. Он — видныйсобой, сильный мужчина, но на нее его внешность, казалось, не производиланикакого впечатления. Ее внимание было приковано к его словам.

— Миссис Паттерсон, бывает, что людям трудно сообщитьчто-то посторонним, трудно в чем-то признаться даже самим себе. Трудно бываетпризнаваться в том, что касается нас самих или тех, кого мы любим. Но в такомделе… все должно быть иначе. Мне не надо вам объяснять, что сейчас поставленона карту. Вы это знаете… И мы знаем. Пожалуйста, подумайте, может быть, ваместь что сказать?

Не дожидаясь ответа, он добавил, что поговорит пока сПатриком и Эдит и сразу после этого вернется. Мариэлла осталась в кабинетеМалкольма, со страхом думая о том, что утром предстоит объяснение с мужем. Онапонимала, что должна быть предельно откровенна.

Когда Джон Тейлор вошел в кухню, Патрик и Эдит еще непротрезвели окончательно, но были уже в состоянии ответить, где они были, с кеми что делали. Тейлор допросил их, О'Коннор записал показания. Патрикразгневался из-за того, что его посмели допрашивать, — это, мол, испортитего репутацию. Однако его репутация нисколько не заботила ни О'Коннора, ниТейлора. Более того, они подозревали, что Патрик — весьма сомнительный субъект.Эдит же решила, что у нее есть шанс оправдаться.

— Почему вы ушли из дома с этим человеком? Разве выбыли свободны сегодня вечером? — спросил Тейлор, не обращая внимания на еепопытки прельстить его своей сексуальностью и шикарным платьем. НаканунеМариэлла была в этом платье у Уитов, потом попросила Эдит отдать платье вчистку. Эдит решила сначала покрасоваться в нем, как она делала уже не раз. Онахотела «взять напрокат» и горностаевую шубу, но не хватило смелости.

— Ну и что? — вскинулся Патрик. — А какаяразница, кто посидит с ребенком? Была бы она здесь, ее бы траванули газом и скрутиликак цыпленка. Какого хрена? За эти гроши, что нам тут платят?

Он был еще слишком пьян, чтобы понять, что его слова могутобернуться против них обоих. Зато Эдит быстро приходила в себя и, похоже,страшно нервничала.

— Я не знаю… Надо было… Я подумала… сегодня почти чтоРождество…

— Откуда у вас это платье?

— Это мое платье. Его мне сестра сшила. Тейлорпонимающе кивнул, уселся напротив нее с таким видом, как будто он видел еенасквозь и не собирался покупаться на то, что она плетет.

— Если я попрошу миссис Паттерсон прийти сюда, онасможет подтвердить, что это ваше платье?

Эдит опустила глаза и принялась всхлипывать, но Патрик опятьяростно взвился:

— Слушай, дура, кончай хныкать. Ну ладно, ты взялаплатье поносить. Так ты их всегда возвращаешь. Мать твою, да они думают,наверное, что наша мадам — Дева Мария. Послушайте, — обратился он к ДжонуТейлору, — не верьте вы этой святой мадонне. Я за эту неделю ее дваждывидел с любовником. Она однажды даже брала с собой пацана, так что не надо на насклепать. Ну-ка идите поговорите с ней и спросите про этого парня, с которым онав пятницу целовалась в церкви, а вчера она к нему в парк и Тедди таскала.

О'Коннор подробно записывал показания. На его лице недрогнул ни единый мускул. А вот Джон Тейлор очень заинтересовался. Он знал поопыту, что если он будет достаточно терпелив, может последовать продолжение. Ион оказался прав.

— По-моему, тот парень похож на лунатика, он орал нанее, похоже, угрожал ей, потом хотел чмокнуть. Тедди, бедняга, перепугался досмерти. Если хотите мое мнение, у того парня шариков не хватает.

— Почему вы решили, что это ее любовник? — ледянымтоном спросил Тейлор. — Вы видели их вместе раньше?

Патрик на секунду задумался.

— Нет… Только в пятницу в церкви, и вот вчера, вЦентральном парке. Конечно, может, она и раньше с ним встречалась. Он ее явнознал. Она не всегда позволяет, чтобы я ее возил.

— Она сама водит машину?

— Иногда бывает, ездит гулять, — помолчав, ответилПатрик. — Не очень часто. По-моему, больно себя бережет. У нее голова болитчуть не каждый день.

Что ж, Патрик нарисовал любопытный портрет миссис Паттерсон.Почему-то Джону Тейлору пришло в голову, что у нее не такое уж слабое здоровье.

— Вы когда-нибудь видели ее в обществе других мужчин?

Скрепя сердце Патрик признал, что никогда не видел. ТогдаТейлор задал Патрику следующий, очень неприятный вопрос:

— А вам приходилось видеть мистера Паттерсона вобществе других женщин?