— Думаю, вы согласитесь, что никто из нас не можетпоручиться в своей безупречной честности. Человек всю жизнь считает себяабсолютно порядочным, возможно, только потому, что не подвергался серьезномуискушению. И вдруг он оказывается в ситуации, когда его ждет неминуемый крах;однако он может еще спастись, совершив некий поступок — очень простой, но… нето чтобы нечестный, но не совсем законный.

— Оставим отговорки, — резко прервал его Мейсон, — повторяю:вы недооцениваете Трэгга. Когда он ведет расследование, то действует быстро.Мне нужны факты. Причины, объяснения и прочее можно добавить позднее. И неюлите. Все то, что вы мне рассказали, я уже сам вычислил, так что вы толькорасставили точки над «i». В зависимости от того, что вы расскажете сейчас,если, конечно, это будет правдой, я решу, стану ли представлять ваши интересыили нет.

Шор, явно нервничая, вынул изо рта сигарету и выбросил в окно,потом сорвал с головы шляпу и пригладил руками седую волнистую шевелюру.

— Я вынужден рассказать то, что никогда не должно выйтинаружу! — сказал он.

— Говорите же!

— Я уговаривал, упрашивал, умолял моего брата. Мненеобходимо было десять тысяч долларов. Он прочел мне целую лекцию о моихметодах ведения дел, ценность которой в то время я не мог оценить, потому что,не достань я этих денег, был бы окончательно разорен. Но если бы я их нашел, тозаработал бы на этом деле достаточно, так что в дальнейшем мог бы больше некидаться очертя голову в авантюры. Под конец брат все же обещал мне помочь. Онсказал, что в тот вечер должен был заняться еще какими-то делами, но… преждечем лечь спать, он непременно выпишет чек на десять тысяч долларов и отошлетего по почте.

— Чек, выписанный на вас?

— Нет, на имя другого человека, которому предназначалисьденьги. У меня уже не было времени пропустить чек через свой счет.

— И ваш брат выполнил обещание?

— Нет. Он исчез, не сделав этого.

— В таком случае естественно предположить, что после вашегоухода он столкнулся с какими-то непредвиденными обстоятельствами, которыевынудили его спешно уйти из дома, позабыв даже о вашей просьбе.

— Я тоже так считаю.

— Когда вы узнали о его исчезновении?

— Лишь на следующее утро.

— И это был последний день, когда вы могли еще что-тосделать?

Шор кивнул.

— Вы, наверное, уже заверили своих компаньонов, что делоулажено? — уточнил Мейсон.

— В девять тридцать утра я позвонил человеку, которомупредназначались деньги, и заверил его, что чек будет у него в руках сегодня дозакрытия банков; чек будет выписан на его имя и подписан Фрэнклином Шором. Ну,а через десять минут после этого позвонила Матильда и попросила меня немедленноприехать. От нее я узнал о случившемся.

— Насколько я помню, факт исчезновения Фрэнклина Шораскрывался от публики день или два?

Шор кивнул.

Мейсон понимающе посмотрел на него.

— За это время были получены деньги по нескольким крупнымчекам?

Шор снова кивнул.

— Ну? — поторопил его Мейсон.

— Среди них был чек на имя Родни Френча на десять тысячдолларов.

— Родни Френч был тот человек, которому вы должны былиденьги?

— Да.

— И с которым вы обещали расплатиться?

— Да.

— И этот чек?..

— Чек выписал я. Я подделал подпись брата. Мне казалось, чтораз брат обещал дать эту сумму, я имею полное моральное право получить ее.

— Матильда Шор так и не узнала, что чек поддельный?

— Никто не узнал. Во-первых… я проделал это весьма искусно.Потом Фрэнклин вечером вызывал своего бухгалтера по другим вопросам и упомянул,что выпишет чек на десять тысяч на имя Родни Френча.

Наверное, мистер Мейсон, — голос Шора дрожал от волнения, —вам не понять, что это значит для меня. Это событие изменило всю мою жизнь. Дотого я без конца проворачивал какие-то сомнительные дела, сулившие быструюприбыль, — нет, все по закону, но все же это были авантюры. Меня интересовалитолько деньги. Думаю, что мне не давал покоя успех моего брата. Я хотел бытькак он. Я хотел доказать, что тоже умею делать деньги. Я хотел обеспеченнойжизни, всего того, что приносят деньги.

После этих печальных событий я как бы посмотрел на себя состороны, и мне не слишком понравилось то, что я увидел. Это было десять летназад, мистер Мейсон. Думаю, я не покривлю душой, если скажу, что с тех пор япеременился — и очень сильно.

— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Я вас слушаю. — Во-вторых,я понял, что в жизни, кроме денег, есть многое другое. У человека есть кругобязанностей, ответственность по отношению к обществу. Он не может существоватьсам по себе. Он постоянно оказывает влияние на окружающих — словами,поступками… — Голос у него предательски сорвался, и он замолчал.

Мейсон ждал, спокойно покуривая.

Шор, помолчав, продолжил:

— Возьмите, например, Элен. Ей было четырнадцать лет, она,как говорится, стояла на пороге жизни. Она всегда относилась ко мне суважением. В ее жизни наступал такой период, когда моральные ценности — этоглавное. Если бы что-то случилось и она обо всем узнала… понимаете, мистерМейсон, с того времени у меня появилась совсем другая цель в жизни, другиеценности. Я старался жить так, чтобы… Но какой смысл говорить об этом?

— Нет, это очень важно, — мягко сказал Мейсон.

— Собственно, это и все, — коротко сказал Шор. — Я сталбольше интересоваться людьми — не тем, что они могут мне дать, а тем, что ямогу сделать для них. И я осознал, что, по крайней мере, молодежь верит мне,полагается на меня. А я, — продолжал он, — знал, что я мошенник, но произносилвсе эти громкие слова; я, совершивший преступление и думавший, что оноостанется нераскрытым, я имел безрассудство верить, что мне удается избежатьрасплаты.

— Скажите мне, а этот Родни Френч не задавал вам никакихвопросов? — спросил Мейсон, подождав пока Шор успокоится.

— Нет. Понимаете, он сразу позвонил бухгалтеру Фрэнклина,чтобы проверить, говорил ли тот что-нибудь насчет чека. Когда ему подтвердили,что такое распоряжение было, он просто получил деньги и успокоился.

— В противном случае этот Френч мог бы вас шантажироватьпосле исчезновения Фрэнклина Шора.

— Да-а… Мне показалось, что Френч, узнав про исчезновениеФрэнклина и про мое утверждение, что я не виделся с братом, заподозрил что-тонеладное.