и встречались много лет; чувства не исчезают только потому, что люди расстаются.

Однако со временем они притупились, потому что сейчас я чувствовала только холодный ветерок на своей коже и странное беспокойство в животе.

— Как продвигается подготовка к IPO? — спросила я за неимением ничего лучшего.

Раньше мы говорили обо всем под солнцем. Теперь же мы были более нерешительны, чем незнакомцы, вынужденные делить столик в переполненном ресторане.

— Хорошо. Стрессово, но мы добиваемся хороших результатов. — IPO, или первичное публичное размещение акций, требует тщательной подготовки, поэтому Хит, вероятно, спал всего несколько часов за ночь, пока не закончил свою работу.

— Как, э—э, планирование мероприятий?

— Хорошо. Несколько месяцев назад я наняла человека, который будет вести наши социальные сети, так что теперь у нас команда из четырех человек.

— Хорошо.

Мы должны были прекратить использовать слово «хорошо».

Неуютная тишина разрасталась.

Мы с Хитом неловко смотрели друг на друга еще минуту, пока его взгляд не упал на мое обручальное кольцо.

Буря эмоций затуманила его глаза, и я поборола желание убрать руку со стола и положить ее себе на колени.

— Ты не шутила насчет помолвки.

Меня кольнуло в груди от его первого прямого признания моего нового статуса отношений.

— Я бы не стала шутить по такому поводу, — тихо сказала я.

— Я знаю. Я просто подумал... — Он откинул голову назад и выдохнул длинный воздух. — Когда свадьба?

— В следующем году. В начале августа. — Я нервно провела большим пальцем по своему кольцу. Оно было холодным и твердым на ощупь.

— В поместье Руссо на озере Комо?

Должно быть, он просмотрел новости после того, как я ему сказала.

— Да.

— Ты и Данте Руссо. Твои родители, должно быть, в восторге. — Хит снова встретил мой взгляд с сардонической улыбкой. — Сколько он стоит? Миллиард долларов?

Два.

— Что-то вроде этого.

— Как вы познакомились?

— На одном мероприятии, — туманно ответила я. Мне не хотелось врать Хиту, но и говорить ему, что это был брак по расчету, тоже не хотелось. Одобрение моих родителей было больной темой для нас обоих.

К сожалению, он знал меня достаточно хорошо, чтобы уловить нюансы моего неответа.

Его глаза сузились. Беспокойство в моем животе закрутилось быстрее, когда осознание медленно и с ужасом проступило на его лице.

— Подожди. Ты выходишь за него замуж, потому что ты этого хочешь или потому что этого хотят твои родители?

Я сдвинулась на своем месте, внезапно пожалев, что не пошла сегодня на рынок.

Я не ответила, но мое молчание сказало ему все, что он хотел знать.

— Черт возьми, Вив. — Разочарование просочилось в его голос. — Я знал, что ты никогда не выберешь такого человека, как Данте. Я проверил его после твоего сообщения. Все эти слухи о нем и о том, какой он... никакие деньги в мире не стоят этого. О чем, черт возьми, думали твои родители? Кроме того, что он миллиардер. — Нехарактерно горькая нотка отравляла его слова.

— Он не такой уж плохой, — сказала я, странно защищая Данте, хотя он был придурком на протяжении девяноста процентов нашего общения.

Но... поцелуй. Завтрак. История с закусочной «Лунная пыль».

Это были мелочи в грандиозной схеме наших отношений, но они дали мне надежду.

У Данте Руссо была человеческая сторона. Он просто не часто показывал ее.

— Он хочет, чтобы ты так думала. Даже если он не так плох, как говорят слухи, хочешь ли ты быть замужем за человеком, который уже женат на своей работе?

В голове промелькнула мысль о месячной поездке Данте в Европу.

Я снова потерла свое кольцо, мои внутренности скрутило от разочарования. Я чувствовала себя птицей, запертой в клетке не зависящих от меня обстоятельств, не способной ни на что, кроме как петь и выглядеть красивой.

Хит наклонился вперед, выражение его лица было напряженным.

— Ты не обязана выходить за него замуж, Вив.

— Хит...

— Я серьезно. — Свирепость его тона испугала меня. — Ты всегда делала то, что говорили тебе родители, но речь идет не о работе или о том, где ты будешь учиться в колледже. Речь идет об остальной части твоей жизни. Ты уже не подросток, и у тебя есть свои деньги. Ты можешь дать сдачи.

У нас уже был такой разговор, и каждый раз он заканчивался одинаково.

— Дело не в том, чтобы дать отпор, — сказала я. — Они моя семья, Хит. Я не могу отвернуться от них.

В его смехе не было юмора.

— Я должен был догадаться, что ты собираешься это сказать. — Он откинулся назад, его взгляд устремился на меня. — Я ни с кем не встречался с тех пор, как мы расстались, ты знаешь. Не серьезно. Мои самые долгие отношения после тебя длились месяц.

Еще один толчок прошелся по моей груди от его негромкого признания.

— Я тоже, — тихо сказала я. — Но сейчас я помолвлена, и этот разговор неуместен.

Мне не нравился Данте, но я никогда бы не изменила ему и не нарушила негласное обещание, которое дала, принимая его кольцо.

Хит нарисовал заманчивую картину мира, где я вольна делать все, что захочу, но это была всего лишь картина. Фантазия, а не реальность.

В реальном мире у меня были обязанности и обязательства, которые я должна была выполнять. Каким бы грубым или властным ни был Данте, я должна была сделать так, чтобы моя помолвка состоялась, так или иначе.

Другого варианта не было.

— Ты должен идти, — сказала я. — Я уверена, что у тебя много дел до встречи в понедельник.

Хит секунду смотрел на меня, прежде чем покачал головой.

— Верно. — Он отодвинул свой стул и встал. Его горькое выражение вернулось, но его голос был мягким, когда он уходил. — Я был рад видеть тебя, Вив. Если ты когда-нибудь передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

Я смотрела, как он уходит, мое сердце было тяжелым, а мысли разбегались в десятки разных направлений.

За последнюю неделю произошло столько всего, что это было похоже на лихорадочный сон.

Возвращение Данте из Европы.

Наш поцелуй и первый настоящий разговор.

Хит появился неожиданно и попросил меня разорвать помолвку.

Мы с Данте не обсуждали историю наших свиданий, но что бы он сказал, если бы узнал,