его фильм, «Ночи в стиле буги» (1997), представляет историю Эдди Адамса, пропащего молодого человека, который живет вместе со своей матерью-выпивохой и вечно мрачным отчимом в калифорнийском городе Торрансе, где работает в ночном клубе. Здесь юношу (актер Марк Уолберг) замечает некий режиссер порнографических фильмов и очень скоро заключает с ним как обладателем, выясняется, непомерно огромного члена договор о найме. Эдди становится в Лос-Анджелесе 70-х звездой экрана под псевдонимом Дирк Дигглер. Андерсон пустил свой фильм по категории Б, чтобы тем нагляднее продемонстрировать убожество порноиндустрии. В отличие от Джейка Ламотты, чей инфантилизм и импульсивность достигают едва ли не мифологического масштаба, персонажи «Ночей» возбуждают кто жалость, кто смех. И все же зрителю ничего не остается, как сочувствовать героям. Тут и помощник режиссера Маленький Билл (Уильям Мейси), который, не в силах смотреть, как его жена-порноактриса прямо на вечеринке отдается какому-то парню, убивает обоих любовников, а потом и себя; тут и Эмбер Уэйвз, блестяще сыгранная Джулианной Мур кинопартнерша Эдди, которая мечется между работой и наркотиками, пытаясь удержаться на жизненных виражах; и, конечно, нельзя не назвать самого Эдди, который пребывает в иллюзии, будто добился своего звездного статуса собственными силами, и лишь в конце вынужден признать, что его карьера целиком зависит от режиссера Джека Хорнера (Берт Рейнольдс). Схватка между двумя персонажами превращает Эдди в наркомана, который держится на плаву лишь тем, что пускается в проституцию. В итоге Эдди примиряется с режиссером, его карьера продолжится – разумеется, лишь в той мере, в какой ему удастся сохранять надежную эрекцию в нужных сценах.

Андерсоновские «Ночи» особенно тесно связаны с творчеством художников и теоретиков модернизма, о которых у нас шла речь: обнаженность бытия представлена в этом фильме столь же беспощадно, как и утлость самого человека. Как зрители мы не можем не разделить муку Эдди, когда какой-то уличный подонок заставляет его мастурбировать за небольшую подачку, а потом вместе с дружками до полусмерти его избивает. Нас глубоко волнует не только падение шекспировских королей и принцев, но и таких людей, как Эдди Адамс, простой парень, который всего лишь возжелал утвердиться в этой жизни. Его амбиции кажутся нам не слишком прекрасными и возвышенными, и все же в самом существенном он похож на всех нас: мы все пытаемся использовать наилучшим образом то, что нам дано судьбой, – в надежде отыскать себе место под солнцем. И пусть наша карьера не зависит впрямую от нашей сексуальной потенции, на нашу любовную жизнь последняя влияет очень существенно. Хотя мы не зависим от воротил порноиндустрии, у большинства есть работодатели, деловые партнеры, клиенты, с которыми приходится как-то ладить. Возможно, мы оцениваем свое положение не так наивно, как Эдди, но от просчетов не застрахован никто, а людям, потерявшим в результате жизненной ошибки свое достояние, статус или самооценку, просто нет числа.

Андерсон и в более поздних своих фильмах очень волнующе передает трагическую и смешную стороны жизни. За «Ночами» последовала «Магнолия» (1999). Джейсон Робардс представляет умирающего старика Эрла Патриджа, бывшего телевизионного продюсера, человека, потерпевшего полный крах в роли отца и мужа, но пожелавшего перед смертью в последний раз увидеть сына. Сын – его играет Том Круз – зарабатывает на жизнь тем, что ведет мастер-классы, на которых обучает неуверенных в себе мужчин, как с помощью самонадеянной мужской брутальности завлекать женщин в постель. Когда Фрэнк, так его зовут, видит своего отца, никогда не ценившего и не любившего его, на смертном одре, в нем как будто что-то ломается. Его «фасад», который он столь виртуозно отстраивал на сцене, крошится в мелкие щепки. Перед нами – одинокий, нелюбимый ребенок, жаждущий признания и пытающийся привить робким мужчинам самосознание рыцарей в сияющих доспехах. «Магнолия» буквально наводнена персонажами, вся жизнь которых – сплошной стыд, вина и неудача. Лишь один человек, больничный санитар (Филип Сеймур Хоффман), спокойный, неприметный и скромный, похоже, доволен своим местом в жизни.

И снова большинство зрителей отказываются причислять себя к какому-либо из представленных людских типов. Среди нас много преданных и добропорядочных родителей; многие владеют куда более респектабельной профессией, чем торговля дешевыми иллюзиями; у нас нередко хорошие жены и любовницы. И все же: кому не знакомо болезненное подозрение, что в душе мы гораздо неувереннее в себе, чем пытаемся показать? И даже если количество жизненных крушений в «Магнолии» начинает зашкаливать, нам все эти сюжеты слишком хорошо знакомы. Надеюсь, что глубина страданий, которую промеряет Пол Томас Андерсон, большинству из зрителей неведома, но ценность этой вещи – в том, что она в гипертрофированной форме передает трагизм, неизбежно встроенный в нашу экзистенцию, причем передает так, что мы, с одной стороны, чувствуем себя более защищенными, чем антигерои «Ночей в стиле буги» и «Магнолии», с другой – все же находим и себя среди персонажей этих фильмов.

Режиссеры, подобные Скорсезе и Андерсону, напоминают о том, что́ часто бывает вытеснено самой нашей культурой: наша свобода не только подарок, но и задача, над которой приходится упорно работать, хотя в итоге нас все равно ждет крушение. Наши амбиции и желания по большей части метят выше, чем позволяют наши возможности. Даже и не побывав на вершине счастья, мы все равно терпим крах – как супруги, родители, дети своих родителей, как профессионалы и специалисты, потому что не существует никакой возможности противостоять страданию старости и избежать связанных с нею потерь. Иллюзия, будто счастье – это нечто вполне естественное и мы имеем полное право на него рассчитывать, этими фильмами рассеивается как дым.

Я далек от того, чтобы утверждать, что мы должны постоянно помнить о трагизме нашего существования, как персонажи фильмов Ингмара Бергмана. Как раз поэтому мы не хотели бы каждый вечер смотреть фильмы Бергмана, Скорсезе и Андерсона, а скорее что-нибудь вроде тех частей серийного блокбастера «Миссия невыполнима», где действие носит не чересчур напряженный, безобидный и развлекательный характер – и не в последнюю очередь оттого, что Том Круз здесь не горемыка, который терпит неудачу за неудачей, а, наоборот, выходит молодцом из всех трудных ситуаций. И точно так же я не говорю, что осознание своей экзистенциальной свободы непременно предполагает, что мы должны презирать буржуазию за ее фальшь, и не призываю к звериной серьезности. Как раз напротив: одним из великих достижений западного модерна является то, что мы обрели возможность гораздо более утонченных развлечений, чем какое-либо из прежних поколений. Нас очень даже может забавлять mockumentary (ироническая псевдодокументалистика) – «Religulous» [«Религиотизм»] Билла Мара, весело порывающая с религией, да и Джон Стюарт уже много лет радует нас своей блестящей