генераторы на Керн, камеры свободного хода вытянуть на ноль и заглушить.

Корабль расцвёл огнями в единый миг.

Под грозный рёв двигателей Кандидат с удивлением наблюдал за собственным телом. Некогда могучий механизм, до последней клеточки подчинённый его разуму, теперь он столь же чутко реагировал на любую слабость.

Где-то на лице трепетала, подёргиваясь в такт неведомому ритму, жилка. Могучее сердце с шелестом увядшей листвы толкало загустевшую кровь, ожидая от будущего лишь одного — новой боли, что пронзит его остриём спазма. Сильные пальцы машинально управлялись с тонкой настройкой команд-пакетов, но стоило оторвать их от плоскости сенспанелей и поднести к невидящим глазам, как их кончики принимались предательски дрожать. Зачем ему нужны эти пальцы? Чтобы управлять кораблём? Какая глупость.

Раньше тебе любой врач на пересадочной сказал бы — месяц переподготовки, три часа тренажёров ежедневно. Я стал бы в строй… нет у меня этого времени, да и причин для этого тоже нет. Это тело стало лишним.

Как интересно, его искра до сих пор усердно симулирует работу следовой начинки.

Мин-три-мин при сохранении мощности маршевых генераторов.

Он вовсе не жаждал смотреть вперёд, не желал вглядываться в окружающую его мглу. В его жизни случился момент слабости, он отвернул уже как-то занавес молчания, окружающий и поныне его родной мир… Не подумав, он сунулся туда, куда ему было позволено войти лишь теперь. Зря. Зато он в точности знал, что ждёт его там, перед стремительными обводами его корабля.

Та же мгла.

Неведомо чьей волей корабль Кандидата мчался сейчас той самой, некогда специально рассчитанной трассой — ЗСМ Системы Керн до сих пор изобиловала обломочным материалом. Столетие назад вокруг всё было бы заполнено сиянием навигационных стволов, сотни тысяч маяков управляли бы кораблём, а сейчас — которое уж напоминание — здесь только его чувство обнажённой Вселенной вело корабль к цели.

Тьма.

Тьма.

Сплошная тьма. И тлен.

На фоне космической черноты выделилась монолитная прямоугольная плита, неспешно прецессирующая вокруг большой диагонали.

Это и был Мавзолей.

Место одновременно печальное и возвышенное. Координаты, намертво впечатанные в его памяти. Галактика отдала должное погибшим, но для него, выжившего в той бойне, пронёсшего сквозь годы любовь к собственной родине, это место стало носителем столь сильных эмоций, что они прорывались даже сквозь ураганный ветер пустоты, окружавшем его сейчас.

Мог бы он забыть? Вопрос, на который нет и не будет отрицательного ответа. Мавзолей как образ был частью его собственного бытия. Строгий, призрачный, несокрушимый и бесполезный. Так он мыслил своё существо все эти долгие десятилетия, только в последние дни придя к завершённости, осознанию собственного бытия.

Соберите всё то, что осталось от некогда огромной космобазы ГКК, сплавьте титанической мощью силовых полей в единый беспросветно-чёрный монолит, степенно движущийся на фоне немощных звёзд, покройте сверкающим глянцем н-фаза.

Подобных памятников своим поражениям человечество оставило немало — наследие Второй Эпохи не изживёшь в единый миг, да и после того, когда, казалось, подобные трагедии стали уже невозможны, из оборота в оборот их число росло. И не столько в пространстве чужих Галактик, Пентарра уже не была последней жертвой. Хотя, подумал Кандидат, число имён, высеченных нейтринными излучателями на глянцевой поверхности монолита, видимо, останется столь же чудовищным и для будущих поколений, каким оно было для него самого.

Если он и был в чём-то убеждён, так только в этом. Человечество впредь не будет нести таких жертв среди жителей тихих миров. Потому что не будет уже тихих миров.

Кандидат стоял перед эрвэ-панелью, со всей тщательностью передававшей ему панораму царившего снаружи. На нём была всё та же одежда, словно ставшая с ним единым целым, неотделимая теперь от согбённой фигуры подобно тому, как неотделим от него был взор. Взор Избранного.

Он повертел в руках что-то блестевшее, потом поднял над головой и посмотрел сквозь него. Матовая пластинка, полупрозрачная, тонкая. Немая.

Он слыхал, что такое существует. Это была чья-то память. Быть может — лишь миг. Быть может — вся жизнь. Зачем это ему? В безмолвном тёмном коридоре трудноразличимая даже для него в неуловимости своих движений фигура протянула это и сказала едва слышно.

Это тебе подарок. От Хранителей. С запоздалой благодарностью.

На вопрос что это, был ответ:

Перед тобой твой долгожданный выбор. Две грани того, что ты уже сделал. И напоминание о том, что ты ещё совершишь.

Кандидат не мог даже подумать, как тяжело ему будет удержаться от подобного соблазна.

Он с заметным усилием вложил пластинку в футляр и спрятал в складках одежды.

Сейчас его сознанию требуется чистота, кристальная чистота восприятия.

В глубинах Мавзолея был спрятан детектор, настроенный на один-единственный спектральный пакет, тот самый, что заботливо обходили стороной все галактические службы. Канал вызова помощи.

Канал беды.

Именно он почти столетие назад огласился призывом. Именно он так и не смог вовремя привести подмогу гибнущим силам Планетарной обороны. Именно ему теперь молчать в этой части Галактики, и лишь крошечный детектор будет продолжать записывать в своей памяти годы тишины, которую никто уже не сможет заполнить.

Для самого Кандидата этот маленький аппаратик был символом умершего детства, эхом ушедших друзей и родных, даже он сам и Оля по сути остались замурованными там, внутри. Тонкий сигнал бортового церебра подтвердил, что теперь Кандидата услышат.

Твёрдым, сильным и жёстким голосом он произнёс следующее:

— Я вернулся, Пентарра, чтобы ты больше никогда не была одинока. Рэдди Ковальский был и остаётся рядом с тобой, частью тебя, твоей душой, твоим дыханием. Дочерей и сынов Пентарры осталось так мало, однако все они, поверь, вернутся сюда. Потом. Когда-нибудь.

И резким движением ладони прервал передачу. Пора было познакомиться с тем, что Хранители назвали «подарком».

Оп проследовал в рубку и рухнул там в возникшее из ничего кресло. Прикрыл глаза.

И почувствовал, как накопитель сам собой оживает, неведомыми путями понимая, что именно сейчас наступает момент, когда он может сослужить ту самую службу, ради которой он был создан.

Завеса тьмы вокруг Кандидата рухнула, породив вместо себя целые миры сверкающих в своей силе образов.

Это не реальность, чётко пронеслось в голове, это ещё только может случиться, это часть одного из Малых Циклов. Информация, донесённая до него Хранителями.

Память иных пространств.

Память иных времён.

Память Реальности, часть которой строит и он сам.

Это всё то, что от тебя зависело.

Кандидат кивнул и отдался видению целиком.

В океане мелькающих перед ним образов постепенно выделился один.

Космос. Вначале только он, во всей красе сияющих