удержать армию Торкве хотя бы на час, а лучше – полтора. Я выдвигаюсь на передовую, сэр. Бойцов вдохновит моё присутствие, тем более что моё появление будет эффектным, – Оттон торжественно улыбнулся, словно уже одержал великую победу. Немного поколебавшись, он хлопнул растерянного Вангиннема по плечу и наконец, пожал руку: – если что-то пойдет не так, то знайте: для меня было честью знать вас, и служить бок о бок с вами. Да хранит нас всех Император.

Руксус стоял на небольшом снежном пригорке, обдуваемый всеми ветрами, впрочем, не слишком суровыми. Ему, уроженцу куда более теплого мира, чувствовалось вполне комфортно – или же дело в том, что холод можно было считать самой последней из его проблем?

Рядом, плотнее закутавшись в тёмно-зелёное одеяние псайкеров-примарис, твёрдо стоял Симон. Они были знакомы не так уж долго, но за короткое время службы Руксус проникся к нему искренней симпатией. Симон показался ему славным парнем, пусть местами ему не хватало присутствия духа, а иногда он казался чересчур наивным. Тем не менее, Руксусу не хотелось видеть его гибель. Желая отвлечься от мрачных мыслей, он хлопнул товарища по плечу:

– Никак скучаешь по нашей родной Сиене сейчас, а? Да, на ней куда теплее.

Симон улыбнулся, попытался спрятать своё немного округлое лицо за высоким воротником:

– Скорее скучаю по беззаботным дням прошлого, Руксус. Жизнь тогда тоже лёгкой не назовешь, однако она была какой-то…более безопасной, что ли. Более определенной. Да и Гелиора и остальные были рядом…

Слова утешения почти возникли в голове юноши, когда рядом раздался рёв проезжающей мимо танковой колонны. Десятки боевых машин выдвигались к месту последней битвы, разрыхляя мощными гусеницами свежий снег.Руксус видел, как передвигались войска, но их части это словно почти не касалось, ибо они давно заняли свои позиции. Юный псайкер, разумеется, не считал себя великим тактиком, однако все же ему хватило рассудительности понять, что их поредевшие силы пытаются расположить максимально эффективным способом. Линия фронта сильно сузилась, стала ближе к столице. Другое немного тревожило его: куда-то выдвигались их центральные части, по идее самые главные, ибо на них должен был обрушиться самый страшный удар...Стоявшие неподалёку комиссар Штросс и лейтенант Карл Россе не давали ему никаких объяснений, хотя оба стояли мрачнее зимнего неба, что застыло над ними. К счастью, ублюдка Вермонта Дуката переназначили в другую часть, куда-то на западный фланг, чему Руксус был только рад. Возможно, это даже спасло комиссару жизнь на какое-то время, ибо юный псайкер непроизвольно почувствовал сначала его ауру, а затем прочёл самые поверхностные мысли. Это он, цепной пёс Империума, добил Гелиору, когда она просила о помощи. Её ещё можно было спасти, но это отребье… Юноша уже принял и понял своё положение в устройстве Человечества, однако ненависть всё равно вспыхнула в нём с новой силой. На какую-то минуту он вновь возжелал мести, неизвестно какой и когда, но неумолимой, как сама война.

Войска вновь принялись перестраиваться, и это не ускользнуло от его внимания. Не выдержав, Руксус обратился к комиссару Штроссу:

– Может, вы мне всё же объясните, что происходит? Враг вот-вот будет здесь, а мы всё суетливо перемещаемся, словно не знаем, как хотим его встречать.

Смуглый комиссар со множеством шрамов на грубом лице нахмурился ещё сильнее, словно пересиливал себя, чтобы ответить:

– Какое-то безумие, колдун. Генерал Торкве отдал приказ на контратаку.

– На…что?!

– Я сам сначала не поверил. Его армия уже приготовилась воплощать этот безрассудный приказ, однако её все же уговорили задержаться, хотя бы ненадолго…ага, теперь вижу, почему. Вот и тяжелая кавалерия подоспела.

Руксус никогда не видел ничего подобного, так что на всякий случай даже протёр глаза.

– А что…что это, комиссар?

Ответил ему лейтенант Россе:

– Это называется сверхтяжелые танки, сынок. «Гибельные Клинки», гордость Астра Милитарум. Я знал, что их держат в Атолле в качестве самого последнего резерва, но… видать, дела совсем плохи.

Колонна из шести огромных металлических монстров, каждый из которых был размером с небольшой дом, без всякого труда рассекала снежные болота, и казалось, что для них вообще не существует никаких препятствий. Немного приглядевшись, Руксус увидел, как из люка ведущей машины выглядывает знакомая каштановая шевелюра. Генерал Оттон! Он-то тут что забыл? Неужели будет возглавлять атаку?Даже отсюда псайкер услышал, как армия, от самого рядового гвардейца до высших офицеров ликует при виде одного из своих командиров. Неплохой ход, признал юноша. Это действительно поднимет боевой дух войск, – но, с другой стороны, генерал кладёт на чашу весов, как залог, собственную жизнь. Рискованно, но вполне оправданно.Случайная мысль возникла в его голове. Раз Оттон здесь, не значит ли, что…– Командир! – раздалось из траншеи за их спинами, – последовал приказ. Нам велено переместиться на северо-восточный фланг, по следующим координатам…

– Вот и наш черед, – добродушно хлопнул Штросс Руксуса по спине, на пару секунд улыбнувшись, – вот и нашли для нас местечко. Впрочем, я всё равно считаю это чистым безумием. Можешь кстати так не дрожать, – обратился он к Симону, – северо-восточный фланг считается самым безопасным… насколько так вообще можно сказать в нынешней ситуации. Ну, пошли.

– Да я не от страха дрожу, господин комиссар, а от ветра.

«Химеры» перевезли их на нужный участок фронта, туда, где виднелась полоска леса на горизонте, и откуда даже слышался далёкий грохот неумолимых волн. Атолла уже казалась на расстоянии вытянутой руки; Руксус отчётливо видел её высокие черные стены и башни, немного побеленные снегом.Вновь псайкерам-примарис, по сути, не нужно было готовиться к бою, разве что психологически. Вокруг же них солдаты и офицеры всех рангов разгружали боеприпасы, заряжали орудия, читали молитвы и литании технике и оружию. Колдунам же выдали обратно их мечи вместе с пси-посохами. Немного смущённые, они наблюдали за общими приготовлениями, не предлагая своей помощи и не находя себе места.

Внезапно в общей суматохе Руксус почувствовал присутствие такой близкой, такой родной ауры, и к его радости, она к нему постепенно приближалась. Всего через пару минут из-за угла очередного лагерного барака вышла Марианна, восторженная и встревоженная одновременно. Увидев Руксуса, она не выдержала, перешла с шага на стремительный бег и бросилась прямо ему в объятья. «Живой! Живой! Живой, целый и