ты уверен, что с твоей спиной будет все в порядке, если ты понесешь мамины вещи наверх?

Он ухмыльнулся:

— Все будет хорошо. К счастью, твоя мама не взяла с собой никакой мебели, когда уезжала. — Калеб начал подниматься по ступенькам, крича через плечо на ходу: — Кроме того, когда моя Эдди снова дома, я чувствую себя таким же бодрым, как в юности.

Ния покачала головой, наблюдая, как отец бодро взбирается по лестнице с сумкой. Ее утешало только то, что сумка была не очень тяжелой.

Пройдя в гостиную, Ния прислонилась к стене и долго стояла молча.

В памяти возник тот роковой день, когда над их домом нависла грозовая туча и грянул гром. Она ясно помнила, как все сидели в этой самой комнате несколько недель назад и наблюдали, как на их глазах распадается брак их родителей. В тот день ее положение старшего и «самого уравновешенного» ребенка было использовано против нее: она была вынуждена сообщить всем эту новость. Ния вспомнила боль, которую испытала, когда открыла конверт и прочитала вслух слова, из-за которых ее мать покинула дом.

С верхнего этажа доносились голоса родителей, а затем громкий, заразительный смех матери. Это вызвало у Нии улыбку.

Чувство безопасности, которое она потеряла в тот день, когда испугалась, что ее семьи больше не существует, постепенно восстанавливалось, а вместе с ним возвращалось ощущение счастья.

Ния пошла на кухню и достала из холодильника бутылку воды со вкусом лимона. Пока она пила, вошел отец.

— Ния, мама хочет, чтобы ты поднялась наверх и помогла ей убрать вещи.

— Хорошо, но я видела еще одну сумку с вещами в багажнике.

Отец покачал головой и уселся в кресло.

— Заберу ее позже. Сейчас у меня перерыв.

Минутой позже Ния вошла в спальню родителей. Мать стояла у кровати и разбирала чемодан.

— Папа сказал, тебе нужна моя помощь.

Эдди кивнула:

— Да. Возьми в моем шкафу штук двадцать бархатных вешалок, пожалуйста.

Ния сделала, как просила мать, и принялась развешивать платья.

— Не забывай придерживаться расцветки, дорогая! — напомнила Эдди. — Слушай, пока ты здесь, почему бы тебе не рассказать мне, как идут дела с твоим маленьким проектом?

Ния невольно вспомнила о ночи, проведенной с Пирсом.

— Все идет хорошо. Я уже отсняла свою часть и отправила немало фотографий для фильма.

Эдди кивнула и отнесла стопку нижнего белья к большому комоду из красного дерева.

— Вот и славно. Ты меня утешила. Когда я спросила твоего отца об этом, он выглядел таким разочарованным. Думаю, Тиган не знала, что ты приготовила для меня сюрприз.

Ния покачала головой:

— Нет, она знала. Просто она ничего не может скрыть от тебя. Все мы такие в какой-то степени.

— Да, это так. — Эдди села на кровать. — Вот почему я собираюсь спросить тебя, не происходит ли чего-нибудь еще, о чем ты хочешь мне рассказать.

Ния вздохнула:

— Мама, я могу честно сказать, что сейчас ничего не происходит, о чем я хотела бы тебе рассказать.

Это была правда. История между ней и Пирсом не была серьезной. Им обоим нужна передышка, способ расслабиться от напряженной работы и семейных дел, не более того. Этим не стоило ни с кем делиться, потому что ее мама таких отношений не поймет.

Эдди внимательно посмотрела на дочь, а затем удовлетворенно кивнула.

Убедившись в правильности своего решения, Ния взяла несколько платьев и отнесла в шкаф.

Она была старшим ребенком в семье и чаще других детей проводила время с матерью. Ей было известно, насколько важна честность в их отношениях, но она также знала о важности границ, о том, что нужно иметь собственное мнение и не искать одобрения матери в каждом действии или решении.

И это была просто возможность напомнить себе и другим об этих невидимых, но незыблемых границах.

Пока она вешала последнее платье, в кармане звякнул телефон. Ния прочитала сообщение от Пирса:

«Мы можем встретиться сегодня?»

Она быстро набрала ответ:

«Извини. Маме нужна моя помощь сегодня, но я позвоню тебе завтра».

Убедившись, что последнее платье на своем месте, Ния убрала телефон и вернулась к матери.

Пирс провел первую половину воскресенья, не переставая думать о Ние. После полудня он сдался и написал ей.

Обычно он не выходил на связь с женщиной так скоро после встречи. Или, по крайней мере, так было до встречи с Нией. В некоторых кругах он был известен как плейбой из «Гамильтон-Хаус». Он не узнал бы об этом, если бы его сестра не рассказала ему. Какое-то время он носил этот титул с гордостью.

Теперь, когда познакомился с Нией Вудсон, он задавался вопросом, не помешает ли ему его «славное» прошлое.

Получив вежливый отказ, Пирс почувствовал себя подавленным и отверженным. Ему не нравилось это чувство, и уж точно он не хотел признавать себя таким.

Он лежал на диване, переключая каналы в поисках развлечений. Ничто не поразило его воображение, поэтому он позвонил Хантеру, чтобы узнать, как обстоят дела с фильмом.

Хантер ответил после трех гудков:

— Привет, бро! Как дела?

— Привет, Хантер! Просто хочу узнать, что у тебя нового. Твой редактор уже поколдовал над отснятым материалом?

После короткого колебания Хантер ответил:

— Да. Но, возможно, нам потребуется еще немного его доработать.

Пирс нахмурился:

— Что ты имеешь в виду? Я думал, что твой парень классный специалист.

— Проблема не с монтажом, Пирс.

— А в чем дело?

— Честно говоря, мы чувствуем, что нам нужно что-то еще, чтобы сделать финал фильма более