После стремительного калейдоскопа лиц и событий лондонскоебездействие показалось ужасным. День тянулся за днем, раздражение Холмса росло,а его ястребиное лицо пугающе заострялось. Великий сыщик худел на глазах отнеизвестности и отсутствия дела. Он уходил и приходил в самое непредсказуемоевремя и едва прикасался к обильным обедам миссис Хадсон. Каждое утро онлихорадочно листал почту, надеясь отыскать сведения о событии, выманившем насиз Лондона. Не обнаружив ничего, он снова молча исчезал в переулках и темныхподворотнях огромного города. Вероятно, с тем же лихорадочным упорствомработала армия его связных и осведомителей. О том, что Холмс пользовался тайнойквартирой (возможно, и не одной), я догадался, когда несколько раз подряд онвернулся домой в какой-то странной одежде и полностью изменившим его лицогриме.

На четвертое утро после нашего возвращения в Англию удача,наконец, улыбнулась Холмсу. Когда я спустился из спальни, улыбающийся детективс жадностью поглощал ломти бекона и вареные яйца.

— Ватсон, вы пришли как раз вовремя, чтобы присоединиться кплотному завтраку — этой основе Британской империи, — произнес он сторжествующей улыбкой, еще вчера казавшейся немыслимой на исхудавшем лице.

— Я рад видеть, с каким усердием вы заботитесь облагосостоянии империи, — ответил я, принимая дымящуюся чашку кофе из рук моегодруга.

— Понимаю вашу иронию, старина. Вы правы, эта история сЗолотой Птицей лишила меня аппетита. — На осунувшемся лице Холмса появилосьраздраженное выражение. — Увы, Ватсон, неудержимый поток, именуемый временем,побеждает следователя. Чтобы быстро найти решение, нужно идти по горячемуследу. Расследовать происшествие сразу намного легче, чем потом. Но труднеевсего заниматься делами давно минувших дней. Описания и воспоминания очевидцевпутаются, факты переплетаются с вымыслом, все это ставит вас в тупик. Правда,отраженная в затуманенном зеркале, становится предположением, а не фактом. ДелоЗолотой Птицы тянется на протяжении более трех поколений, и именно это делаетего таким крепким орешком.

— Судя по вашему поведению, вы узнали какие-то новости.

— Видите ли, Ватсон, поскольку никакое происшествие непривлекло нашего внимания, я сам отправился на охоту за информацией.

— Понятно, Холмс. Я знаком с вашими методами. Почти неделювы рыскали по Лондону в поисках ключа.

— Верно. Но все, как вы догадались, было тщетно. Думаю, уменя случилось временное помутнение рассудка.

Я громко запротестовал, зная по опыту, что Холмс выложитподробности не раньше, чем основательно помучает меня. Пришлось смириться сэтим и подчиниться заветному ритуалу.

— Представьте себе, что дело о Золотой Птице и соперничающиеколлекционеры… — продолжал мой мучитель.

— Это только предположение, — быстро заметил я, пытаясь какможно быстрее вытянуть из Холмса его новость.

— Чепуха! Следы этих двоих можно обнаружить везде. Если насвыманили из Англии — а я не вижу другого объяснения ложному посланию изБерлина, — значит, что-то планировалось. Участники же этого дела не из тех, чьипланы срываются. Следовательно, что-то случилось, но что-то, по-видимому,совершенно незначительное, чем не заинтересовался ни Скотленд-Ярд, ни моиагенты. Это не было ограблением, потому что не осталось ни одного сообщения опреступлении, которое я не изучил бы самым тщательным образом. И тут меня осенило.Почему мы ищем в Лондоне? Англия велика, но мы не можем просмотреть газеты,выходящие во всех городах. Тогда, наконец, я сделал то, что следовалопредпринять с самого начала.

— Что же именно? — потерял терпение я. Холмсу действительнодоставляло удовольствие держать меня в состоянии мучительной неизвестности.

— Я просмотрел архивы различных страховых компаний. Мыговорили об обычае фараонов брать с собой свои земные богатства в загробныймир. Англосаксы, покидая сей мир, тоже не бросают имущество на произвол судьбы.Самый распространенный способ обеспечения им достойного погребения —страхование. Вы помните, Линдквест заметил, что когда конец близок, возникаетжелание привести в порядок дела.

— К черту Линдквеста! — заорал я, кусая губу. — Что выузнали?!

— Неделю назад в городке Сент-Обри умер некто Эймос Гридли.Мне было довольно интересно узнать, что покойный мистер Гридли сильношепелявил.

— И это все? — Я был разочарован. — Разве с дефектамипроизношения рождается мало людей?

— Понятия не имею, — парировал Холмс. — Но Сент-Обринаходится всего в тридцати милях отсюда, и если вы согласны отправиться в путь,мы сможем удовлетворить наше любопытство.

— Давайте так и поступим. А как умер этот Гридли?

— Согласно официальной версии в результате несчастногослучая, но, похоже, в этом происшествии кое-что кажется подозрительным.Достаточно подозрительным для того, чтобы страховые агенты захотели всепроверить повторно.

Теперь мне все стало ясно: смерть при сомнительныхобстоятельствах неподалеку от Лондона! А я-то чуть было не поверил, что Холмссобрался в Сент-Обри только для того, чтобы посмотреть на шепелявого человека,пусть даже этот джентльмен был уже трупом.

Все самое необходимое я побросал в небольшой саквояж — наслучай ночевки, хотя мой друг считал, что мы вернемся на Бейкер-стрит этим жевечером.

На станции Сент-Пэнкрасс мы сели в поезд и отправились насевер, в старинный городок Сент-Обри. Холмс, похоже, собирался молчать всюдорогу. Я, в свою очередь, решил не отставать от него, пока не узнаю всехподробностей.

— Как вам удалось выйти на этого Эймоса Гридли, Холмс?

— Методом исключения. Мне пришлось изучить делопредпринимателя из Ливерпуля, который поскользнулся в ванне и умер из-за повреждениячерепа. Потом была женщина из Лидга, утонувшая в горячей ванне. В истории ееболезни говорилось о шумах в сердце, эксперты сделали заключение о смерти врезультате обморока. Во рту трупа была белая пена — верный признак утопления.

Признаюсь, что меня несколько покоробило столь бесстрастноеописание этих двух трагедий.

— Но, Холмс, две смерти в ванной! Невозможно, чтобы это былопростым совпадением.

— Я удивляюсь вам, Ватсон. Как медик вы должны бы знать,сколько несчастных случаев, в том числе и со смертельным исходом, ежегоднобывает в ванных комнатах. Нет, эти происшествия не заинтересовали меня. А вотсмерть Гридли заинтересовала.

— Из-за того, что покойный шепелявил?

— Вы должны признать, что это действительно имеет отношениек делу о Золотой Птице.