— Далее?

— Он вышел из машины и немного постоял на тротуаре, улыбаясьмне. Теперь он казался менее удрученным, держался естественнее, чем когда-либосо времени моего замужества. Я оставила машину на стоянке, пошла в кино,просидела два сеанса и ушла оттуда в расчете вернуться домой в одиннадцатьсорок пять. Вот и все, что я знаю.

— Почему вы этого не рассказали, когда мы попросили васопознать тело? — спросил Брэндон.

— Если помните, шериф, вы меня и намеком не предупредили,что везете опознавать тело мистера Биллмейера. Взяли и отвели в мертвецкую.Естественно, когда я увидела, кто это… У меня просто в глазах помутилось, япотеряла сознание. Только и всего. А придя в себя, я была не в состоянииговорить. Хотела приехать к вам утром. Потом, по дороге домой, обо всемрассказала Джилу. И тут он указал на вещи, которые мне и в голову не приходили.Ведь, по существу, у меня без ведома мужа было самое настоящее свидание сбоссом. Я не ездила в Голливуд, хотя семье несколько раз повторила, что менявызывают в контору. Джилберту я сказала, что провела вечер в кино, и онповерил, поверят ли другие… В итоге он решил, что лучше ничего не рассказывать,вызвал адвоката, мистера Карра, и спросил совета. Мистер Карр сказал, что намнадо поехать в санаторий доктора Раппа… Остальное вы знаете.

— Что вы рассказали Карру?

— Абсолютно все, от начала до конца. Он выспрашивалподробности, его интересовало решительно все: и про участок, и про склад.Мистер Биллмейер умер, и у меня не было оснований хранить деловые секреты.Мистер Карр внушал мне, что он, как поверенный, имеет право все знать. И я емувсе рассказала.

С минуту в кабинете шерифа царила тишина, потом Селбисказал:

— Миссис Фрилмен, мне думается, у вас есть только одинвыход. Предайте вашу историю широкой огласке, не упускайте ни однойподробности. Подчеркните, что у вас было трудное положение в связи с покупкойучастка: с одной стороны, в качестве агента по продаже действовал ваш деверь, ас другой — вы из лояльности к шефу боялись сообщить Стефену имя подлинногопокупателя.

— Но как я объясню… свой побег?

— Ничего не объясняйте. У вас был шок. Врачи предписали вамполный покой. Как только вы почувствовали, что достаточно отдохнули, вы пособственной инициативе явились к нам.

— Но вы же сами нашли меня!

— Пустяки, об этом не надо упоминать, — махнул рукой Селби.— Лично от меня никто не услышит, что я ездил в санаторий и привез вас сюда.

Глаза Кармен широко раскрылись.

— Как, вы не собираетесь опубликовать, как вам удалось меняотыскать? Это было…

— Я вас не искал и не находил. Вы сами вернулись, пособственному желанию.

Резко отодвинув стул, на котором сидел, Джилберт Фрилменвскочил с места, подбежал к столу, протянул обе руки через стол и пожал рукиСелби.

— Вы даже не представляете, что сделали для меня!

Только сейчас я понял, какой ошибкой было бегство Кармен.Если бы мы действовали иначе…

Он запнулся, не находя нужных слов.

Шериф Брэндон довольно заурчал:

— Забудьте и думать об этом, сынок. Вы ошиблись.

Со всяким может случиться. Самое главное — вовремя осознатьи исправить ошибку.

Джилберт Фрилмен пытался высказать глазами то, чтоотказывались произносить его губы. Потом он повернулся к Кармен, раскрыл объятияи, когда она бросилась к нему, нежно привлек к себе.

Субботним утром окружной прокурор вошел в кабинет и увиделСильвию Мартин.

— Хэлло, соня! Завтракал?

— По большому секрету и только между нами — нет!

Сильвия рассмеялась.

— Как ты считаешь, мы можем выскочить на минутку, чтобыперекусить?

— Можно попытаться, — ответил Селби, — только я сначаладолжен просмотреть почту.

— Скажи, Дуг, сегодняшняя информация в утренних газетахспециально была построена так, чтобы дать оплеуху «Блейд»? Разумеется, длячитателей это хорошо, но, Дуг, между нами, как случилось, что она вернулась?

— Она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы вынестилюбое испытание.

— Наверняка не без небольшой детективной работенки состороны окружного прокурора!

— Не знаю, откуда ты это взяла? Только не вздумайпубликовать свои догадки.

Сильвия пожаловалась:

— Я потеряла работу.

— Как?

— Я посылала корреспонденции в лос-анджелесские газеты. Нокогда дело приняло крутой оборот, они прислали сюда своих репортеров… И знаешь,Дуг, я сомневаюсь, что лос-анджелесские ребята будут такими же… э… деликатнымипо отношению к Кармен Фрилмен, как мы.

— По-моему, общественность уже потеряла интерес к убийству.В подобных вещах важно лишь первое впечатление… Но здесь есть один момент,который не дает мне покоя.

— Какой же?

— По словам матери Джилберта, первый телефонный звонок,сильно расстроивший Кармен, раздался, когда они садились за стол, то естьпримерно минут в десять третьего. Понимаешь, именно после него она вернулась встоловую убитая. А Биллмейер позвонил уже в три.

— Ты считаешь, Кармен темнит?

— Я все думаю, какова роль ее брата в этой истории.

— Может быть, Карр откопал его для того, чтобы использоватьв качестве посредника?

— Карр — крепкий орешек.

Отворилась дверь, и в кабинет вошел Рекс Брэндон.

— Занят?

— Входи, Рекс, — пригласил Селби. — Я проснулся полчасаназад и еще не успел позавтракать. Мы с Сильвией как раз обсуждали, не стоит липеренести беседу в кафе, за столик, на котором помимо кофе и булочек будут ещеяичница с ветчиной.

Брэндон предложил:

— Можно сделать иначе. Я сейчас позвоню своей хозяйке, и мывтроем отправимся к нам завтракать.

Зазвонил телефон. Селби поднял трубку.

— Хэлло?

Женский голос ответил:

— Это Инес, Дуг. Я хочу тебя немедленно видеть по крайневажному делу. Я буду не одна.

Селби колебался.

— У меня назначена встреча через пятнадцать минут.

— Не можешь ли ты принять нас до этого?

— Вы можете сейчас приехать?

— Да.