Антона подвели к высоким белым дверям. Сбоку за письменным столом расположилась пожилая секретарша. Она окинула молодого человека быстрым взглядом невыразительных глаз. Створки дверей кабинета неожиданно отворились. Стремительно вышел Сафьянов. Секретарша поднялась.

— Я уезжаю, — бросил на ходу премьер.

Тут Михаил Михайлович заметил Антона. На лице премьера заиграла мягкая улыбка. Он обнял молодого человека за плечи, повел по зеленой с красными полосками ковровой дорожке. Из боковой дверцы выскочили охранники. Один из них нес плечики с выглаженным костюмом премьера.

— Ты бы ко мне еще на воздушном шаре прилетел или самолет у самого Кремля посадил, как Руст! — пошутил Сафьянов.

Вскоре Антон уже сидел на заднем сиденье «Мерседеса». Вплотную к «Мерседесу» ехал похожий на куб джип. Мелькнули Царь-пушка и спрятанный среди елок бюст Ленина. Машины выехали из Кремля и понеслись по разделительной полосе к Кутузовскому проспекту. Сафьянов то и дело прикладывал к уху мобильный телефон, откликаясь на мелодичный звонок. Премьер поглядывал на Антона грустновато-иронически.

Машины подъехали к дому, обнесенному трехметровым забором. Антон заметил видеокамеру, контролировавшую площадку у ворот. Из будки высунулся охранник. Ворота задребезжали, раздвигаясь, Сафьянов вышел из машины. Антон последовал за ним.

Они зашли в дом. Сафьянов приказал охранникам уйти.

— Костюм оставьте в прихожей, — велел он им.

Антон увидел роскошные помещения, отделанные в новорусском стиле, с колоннами, арочными проемами, розовым искусственным камином. В гостиной в уютных креслах расположились Молочкова и Грушева. На каминной полке Антон заметил черно-белый фотопортрет своей матери. Рядом красовался макет Большого.

— Я сейчас вернусь, — предупредил Сафьянов и скрылся в коридоре.

При виде растерянного Антона Грушева хмыкнула. Молочкова вызывающе положила ноги на край журнального столика и защелкала кнопками пульта, переключая программы домашнего кинотеатра. Грушева вынула из кармана платья мобильник и тоже принялась нажимать кнопки; должно быть, играла в какую-то игру. Кажется, все испытывали чувство неловкости.

— Ну, и как же нам теперь быть? — спросила вдруг Молочкова.

На экране появилась сцена из балета «Дон Кихот». Балерина встала и сделала несколько быстрых пируэтов, прищелкивая пальцами, словно кастаньетами. Грушева скорчила гримаску и принялась распеваться. В комнату вошла какая-то женщина, видно было, что из обслуги.

Она спросила, не надо ли чего. Антон попросил зеленого чаю.

Явился премьер, уже переодетый в домашний тренировочный костюм.

Сафьянов бросил взгляд на большие круглые настенные часы и пробурчал что-то нечленораздельное. Затем взял у балерины пульт и нашел программу «Новости». Минуты три он внимательно смотрел и слушал. Вероятно, появившийся на экране сюжет имел к нему непосредственное отношение. Речь шла о бюджетниках. «Может быть, он хотел бы все-таки улучшить положение бюджетников», — подумал Антон.

Сафьянов поманил Антона за собой. Вскоре они очутились в крошечной комнатушке с единственным окошком. Премьер грузно опустился на диван. Над столом висела картина художника-абстракциониста. Антону было негде присесть.

Сафьянов вытер платком вспотевшее лицо. Его пристальный взгляд показался Антону взглядом опытного игрока, для которого главное — во что бы то ни стало выиграть партию.

— Я хотел поговорить с вами о моей матери, — начал Антон не очень решительно.

— Да, исчезновение Галины — большое несчастье для всех нас. — Лицо Сафьянова приняло сочувственное выражение.

— Но, может быть, вы знаете...

Премьер замахал руками:

— В данном случае я знаю не больше, чем ты. — Из гостиной донеслось пение Грушевой. — Мне очень жаль, но кажется, надо готовиться к худшему.

— Но я хочу знать, жива она или нет, — Антон прикусил губу.

— Не советую узнавать.

— Но мне было бы легче, если бы я знал.

— Надеюсь, ты не причастен к ее исчезновению? — Премьер пристально посмотрел на Антона.

— Нет, — с трудом произнес Антон.

— Я так и думал. Тебе повестка не приходила?

— Нет. — Антон сам не знал, зачем солгал.

— Ну так вот... — Сафьянов расправил плечи. — Это я велел, чтобы тебя не трогали. Но ведь ты действительно не виноват?

— Абсолютно.

— Смотри, не подведи меня.

Теперь Антон уже не спрашивал, а отвечал. Ему надо было подумать о собственной безопасности.

—У тебя деньги есть? — спросил премьер.

Антон что-то промямлил в ответ.

—Я от Галины слышал, что у тебя проблемы с квартирой. Не можешь расплатиться. Надо бы помочь тебе. У матери были сбережения?

— Не знаю.

Сафьянов бросил на молодого человека быстрый пристальный взгляд. Затем они перешли в просторную кухню. Сафьянов выпил стакан минеральной воды. Небольшой стол накрыт был на три персоны, стояли бутылки вина.

—А у отца есть деньги? — спросил премьер.

— Ничего у него нет.

Сафьянов наклонился к уху Антона:

—Твоя мать была одна из самых лучших женщин на свете. Она и моя покойная жена. Женщины с большой буквы. А эти девчонки там, в гостиной, гроша ломаного не стоят. Ты ведь знаешь, что моя жена тяжело болела?

— Знаю.

— Твоя мать ухаживала за ней до последнего часа, — голос Михаила Михайловича дрогнул.

Они вернулись в гостиную. Молочкова и Грушева по-прежнему сидели в креслах. На столике исходил ароматным паром так и не выпитый Антоном чай.

— Можешь идти, тебя не тронут, — сказал премьер.

Антон сделал несколько шагов к двери, но вдруг уставился на мобильник в руке Грушевой. Антон решительно шагнул к ней:

— Это мой телефон.

— Да? — Грушева вопросительно посмотрела на Молочкову.

Антон взял у Грушевой телефон, та не сопротивлялась.

— Точно, мой. Видите, панелька надколота? Я еще хотел поменять.

— Ты ошибаешься, Антон, — сказала Молочкова. — Это мой телефон. Я дала Ире поиграть.

— Позвони с него на любой другой телефон, высветится мой номер, — настаивал Антон.

— Позвони, — Сафьянов кивнул Молочковой и вынул свой мобильник.

Молочкова набрала номер, но сразу же воскликнула раздраженно:

— Ничего не получается. Батарейка села.

— Но как же Ира только что играла? — спросила Сафьянов.

— Вот когда я играла, тогда батарейка и села, — Грушева быстро посмотрела на подругу.

— Подключите телефон к зарядному устройству и позвоните, — настаивал Антон.

— У меня нет с собой зарядного устройства, — парировала Молочкова.

— Но можно ведь воспользоваться зарядным устройством телефона Михал Михалыча, у него точно такой же мобильник, — упрямился Антон.

Премьер замялся, затем сказал решительно:

— Экспериментировать будем в следующий раз. Теперь я тороплюсь в посольство. — Он нажал на кнопку в стене. Дверь отворилась, вошел охранник. — Проводи, Игорь.

Теперь Антон должен был уйти. Другого выхода не было. Антон шагал нарочно медленно и успел расслышать капризный голос Молочковой:

— Хочу еще пирожных, — она разыгрывала маленькую девочку.

— Ты их получишь, если