Я кивнула. Инструкция ясна, приступаю к действию.

Раз мое воображение подкинуло сравнение с лампочками, то я решила сосредоточиться на этом образе и представила… гигантский выключатель. Он был с одной-единственной кнопкой. Нажмешь ее, и свет погаснет.

Именно это я и сделала. Клац — мысленно опустила переключатель в позицию «выкл». И тут же, как по команде, свечение вокруг людей с Даром притухло. Оно не исчезло полностью. Совсем лишить человека Дара не под силу даже единорогу. Но я серьезно снизила магические способности всех одаренных на площади.

Теперь если кто-то вздумает использовать свой Дар, чтобы остановить меня, его ждет неприятный сюрприз. Вместо магии у него получится нелепый пшик. Это все равно что выстрелить в человека и в процессе осознать, что у тебя игрушечный пистолет.

Но стражи все еще могли остановить меня физически. В конце концов, их больше и они сильнее.

— Ты снова отлично справилась, — похвалил Карл. — А теперь расчисти путь к воротам. Убери с дороги всех, кто мешает, воздействуя на их эмоции.

Я решила идти по порядку. Буду устранять препятствия по мере их возникновения. Начну с тех, кто ближе ко мне, и буду двигаться дальше.

Неподалеку, опираясь на стену спиной, скучал страж. Едва я выйду из-за угла, он меня заметит. Вот оно — первое препятствие. Я сделала, как учил Карл — сосредоточилась на эмоциях мужчины. Что он сейчас испытывает?

В его чувствах преобладал серый цвет. Мне не надо было переспрашивать, я и так поняла, что это — скука. Нет смысла увеличивать ее, это ничего не даст. Разве что страж зевнет.

Я уже собралась попросить Карла снова провернуть тот фокус с испугом, как вдруг уловила красную нотку в эмоциях стража. А вот это уже кое-что интересное.

— Красный — это… — я замялась.

И Карл подсказал:

— Мой любимый цвет. Это любовь, детка. Горячая, жгучая, — он усиленно задышал мне в ухо.

— Прекрати, — я дернула плечом. — Всю шею обслюнявил.

Значит, любовь. Кто там заинтересовал стража? Я снова выглянула из-за угла. Поблизости была только дородная женщина в чепце кухарки.

— А он шалун, — хихикнул Карл.

Я пожала плечами. Мне какая разница кто объект? Главное — есть с чем работать. Я осознанно выбрала именно эту эмоцию для усиления. Когда накрывает любовью, уже не до охраны поста.

Определившись с целью, я сконцентрировалась на тонкой красной нити и напитала ее при помощи своего Дара. Красный вспыхнул, как огонь, словно только ждал сигнала. Подобно лесному пожару он вмиг охватил стража.

Когда я в следующий раз подсмотрела из-за угла, стража уже не было на месте. Как, впрочем, и дородной женщины. Видимо, она тоже была не против.

— Иго-го! — вдруг взоржал Карл. Он всегда так делал, когда что-то поражало его до глубины души.

— Ты чего? — спросила я.

— А ты посмотри на площадь.

Я так и сделала. В следующую секунду я чуть сама нервно не заржала. На площади творилось такое. Да самый настоящий бедлам там творился!

Люди словно с ума сошли. Служанка, стражи, просто мимо проходящие… все приняли участие в этом безумии. У меня глаза на лоб полезли от увиденного. Немецким режиссерам впору брать уроки у местных. Их сантехники явно устарели.

— Шмыг, шмыг, — раздалось у меня над ухом.

— Ты что, плачешь? — поразила меня реакция Карла.

— Исключительно от счастья, — снова шмыгнул он носом. — Ученик превзошел учителя.

Я закрыла глаза руками и простонала:

— Умоляю, не говори, что это моих рук дело.

— А чьих же еще? Здесь только мы, и я ничего не делал.

— Но я хотела усилить эмоции только одного, конкретного стража, — оправдалась я.

— Немного перестаралась, с кем не бывает, — успокоил Карл. — Зато путь свободен. Им сейчас точно не до тебя. Иди, свобода ждет.

Выбирать не приходилось. Это действительно был мой шанс вырваться из дворца. Чуть потоптавшись на месте, я с опаской двинулась вперед. Идти приходилось прямо мимо охваченных внушенным мной сумасшествием людей. Поначалу я боялась, что кто-то меня заметит и остановит, но Карл оказался прав: всем было не до меня. Люди слишком увлеклись процессом, никто даже голову в мою сторону не повернул.

Опасность была всего одна — что кто-то воспылает уже ко мне. Вот этого не хотелось бы.

Потихоньку, бочком, шаг за шагом я добралась до ворот. Вот они — прямо передо мной, а за ними встреча с сестрой и счастливая, долгая жизнь вдали от дворцовых интриг. Надо только их открыть, а это не так-то просто. Ворота — это не дверь, тут запор помощнее.

Ворота были высотой с двухэтажный дом и шириной метров пять, двухстворчатые. Дерево, обитое железом, еще и с шипами. Пинком такие не распахнутся. Их и тараном не сразу возьмешь.

— Дерни вон тот рычажок, — подсказал Карл. — Думается мне, он как раз отвечает за открытие ворот.

Легко сказать — дерни. Рычаг был толщиной с мою ногу и длинной с нее же. Повиснув на нем всем телом, я уперлась пятками в землю. Ну же, поддавайся! Жаль, мой Дар к рычагу не применить. У этой бездушной железяки ни чувств, ни магии.

Будет ужасно обидно, если я не выберусь из дворца просто потому, что не смогу открыть ворота. Цель так близка!

— Кхм, кхм, — обратил на себя внимание Карл.

— Что еще? — проворчала я, по-прежнему борясь с рычагом. Кажется, он начал поддаваться.

— Не хочу отвлекать тебя от важного дела, но у нас гость, — пискнул Карл мне на ухо.

— Кто там еще?

Оставив рычаг, я обернулась. И ахнула. Князь Южного королевства, мой дражайший супруг собственной персоной направлялся прямиком ко мне. Меня посетило острое чувство дежавю. Он шел совсем как в день нашей встречи — кругом творится черти что, а Киру плевать, его это не касается.

— Сейчас я ему покажу, — закатала я рукава.

— Вперед, моя фурия! Внуши ему! — веселился Карл. — Пусть князь развлечется. Ему не помешает снять напряжение.

Кир был в сотне шагов от меня, когда я настроилась на его чувства. Впервые.

Все вокруг пылало красным — эмоциями тех, на кого я уже воздействовала. Вдруг среди этого яркого зарева я увидела цвет Кира. Сплошной черный, кромешный мрак. Как черная дыра, поглощающая все вокруг. Ни проблеска, ни надежды. Среди чувств Кира не было ничего, кроме этой пропасти. Даже зацепиться не за что.

Как писал Ницше: «если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя». В моем случае «долго» не понадобилось. Тьма, окружающая Кира, почуяла меня сразу и потянула ко мне щупальца. Казалось, коснется — и поглотит. Превратит в такое же ничто, как она сама.

Кир был все ближе, тьма тоже, и я никак не могла на него подействовать. Усиливать черноту не имело смысла, ее и так слишком много. Катастрофически много! А других эмоций, кроме черной, беспросветной тоски, у Кира нет.