Эвелин повесила трубку и сказала:

— Однако я бы не сказала, что ты завоевал там популярность.

— Почему?

— Она сообщила мне то, о чем я ее просила, а потом добавила,что некто Дональд Лэм, который рассчитывал получить от мистера Харнеравознаграждение, пытается навредить им, хотя ему объяснили, что в его услугах ненуждаются. Она сказала, что Харнер убежден, что Дональд Лэм не видел этойаварии. Он просто хотел получить деньги и дать за это ложные показания. И ещеона заявила, что в этих условиях они не могли обвинить Лэма в том, что онлжесвидетельствует, без того чтобы самим не попасть в неприятное положение.Поэтому они отказались от его услуг, но Лэм был настойчив и хотел во что бы тони стало получить триста долларов.

— Понятно, — сказал я.

Она задумчиво взглянула на меня:

— Ты действительно хотел получить эти деньги?

— Я пытался узнать подробности насчет этого объявления.

— Нашел что-нибудь?

— Все это сплошной обман, — ответил я.

— В каком смысле?

— Сейчас я не готов сказать точно, — сказал я, — но вся этаавария — фальшивка. В объявлении все перепутано. Виноват водитель «кадиллака».К тому же этот случай был расследован и все было закончено до того, какобъявление поместили в газету.

Ее глаза сузились.

— Не может быть!

— Это правда.

— Господи, но зачем же им понадобились свидетельскиепоказания? Они хотели снова начать расследование?

— Не знаю, — ответил я, — поэтому я и собирал все этисведения.

— Пожалуй, мне надо заняться этим, — произнесла Эвелин, —это по нашей части.

Я покачал головой:

— Не стоит мутить воду, пока я не поймаю свою рыбку.

— Но это то, что мы бы и сами с удовольствием поймали. Яведь говорила тебе, что Кэтрин уже имела неприятности с одним из своихклиентов, и если… Но она обещала, что будет предусмотрительна.

— Я уверен, что она выполнила обещание, — сказал я, —пожалуйста, пока не вмешивайся. У тебя есть ее адрес?

Она посмотрела карточку:

— Я записывала ее адрес, когда произошло то неприятное длянее дело. «Стилбилт Апартментс», квартира 14-Б. Не знаю, живет ли она там досих пор…

— Какая разница, — заметил я. — Я похож на тебя. Простолюблю собирать сведения. Иногда это очень помогает.

— Да, банк информации — это очень удобно, — сказала она, —давай заключим сделку, Дональд.

— Какую?

— Ты рассказываешь нам то, что будет полезно для бюро, а мыотплатим тебе тем же.

— Что ты хочешь сказать этим «отплатим»?

— Я хочу предложить работать вместе. Это может быть выгоднои нам и вам.

— Может быть, и придет то время, когда это будет выгодно инам и вам, — сказал я, — но пока я хочу поработать один. Конечно, я буду стобой сотрудничать, но у меня есть клиент, и поэтому кое-что приходится держатьв секрете.

— Я понимаю. Но ты меня заинтриговал.

— Держи язык за зубами.

— Хорошо, Дональд. Не забывай меня.

— Спасибо, — сказал я и пошел в библиотеку, чтобы посмотретькое-что по работающим в городе строительным фирмам.

Я нашел нужный мне журнал для подрядчиков и просмотрелподшивку. Наконец в оглавлении я нашел фирму «Латроп, Лукас и Мэнли».

Девушка-библиотекарь помогла мне отыскать нужный выпуск, и янашел страницу, где описывалось это предприятие. Там была фотография трехруководителей концерна. Вальтера Кушмана Лукаса я узнал сразу. Это был РоднейХарнер.

Офис фирмы был оформлен по последнему слову интерьерногодизайна. В приемной стояли кресла для гостей и стол администратора скоммутатором. Кроме приемной, были комнаты машинисток и картотека. Одна изстворок двери была открыта, и оттуда слышался треск пишущих машинок.

Три двери вели из приемной к кабинетам, на которых виселитаблички: «М-р Латроп», «М-р Лукас», «М-р Мэнли».

Машинистка ловко печатала на электрической машинке какие-токарточки и к тому же не забывала про коммутатор. Машинка гремела как пулемет, арядом трещали телефонные звонки.

Я стоял и некоторое время смотрел на нее. Было видно, чтоэто немного раздражает женщину. Наконец она не выдержала и сказала, стараясьулыбаться, но сдвинув брови:

— Слушаю вас.

— Мистер Лукас… — начал я.

— О да, а ваше имя?

— Скажите мистеру Лукасу, что я по личному делу. Он менязнает, — сказал я и улыбнулся.

Она поглядела на меня без улыбки.

— Я должна знать ваше имя.

— Скажите, это Дональд, — сказал я, дав понять, что мненадоели вопросы.

— Дональд кто?

Я сделал вид, что решил уйти:

— Ну ладно. Это личное дело. Когда увидите его, скажите, чтоприходил Дональд, но ему не по душе волокита. Он поймет, что вы имеете в виду.

— Подождите, — холодно сказала она и, отвернувшись от меня,включила переговорное устройство и понизила голос так, чтобы я не мог слышать,о чем она говорит. Потом сказала: — Да, мистер Лукас. Я спрошу у него. — Онаобернулась: — Мистер Лукас хочет узнать ваше имя. Я широко улыбнулся:

— Ну что ж, я скажу ему, — и, пройдя мимо стола, повернулручку двери с табличкой «М-р Лукас» и вошел.

Лукас сидел у телефона и раздраженно хмурил брови. Он поднялглаза, гневно взглянул на меня, бросил трубку, потом резко отодвинул кресло иподнялся. И тут глаза его расширились. Он узнал меня, у него отвисла челюсть,плечи опустились так, что казалось, пиджак ему непомерно велик.

— Вы! — проговорил он. Я затворил дверь и сказал:

— Я думал, что вы встретитесь со мной. Вообще-то я пришел засвоим вознаграждением.

— Как… как вы нашли меня? Я улыбнулся:

— Разве это имеет значение, мистер Лукас? Или выпредпочитаете, чтобы, когда речь идет о дорожном происшествии, вас называлимистером Харнером?

Он откинулся в кресле, колебался с минуту, а потом сказал:

— Садитесь, мистер Лэм.

Я сел в кресло, на которое он указал.

— Я должен кое-что объяснить вам, — сказал он.