«Ладно, – уступил Атэ, – где Флора?» «Тут со мной»

«Сколько времени ей нужно, чтобы незаметно добраться до поместья?»

«Верхом часа три, если немного покружить. Может, мне её отвезти?»

«Нет. Слишком подозрительно. Пусть хорошенько приготовится и едет сюда. А ты потяни время. Пока она не появится здесь, я с места не сдвинусь».

«Как скажете, кэп»

* * *

Флора оказалась у подъезда за пару часов до ужина. На девушке был изумрудный плащ, скреплённый серебряной цепью на груди, и того же цвета костюм для верховой езды. Из-под жилета сверкала белизной хлопковая блуза с просторными рукавами, волосы, аккуратно собранные перламутровой заколкой, скрывала маленькая шляпка с плотной вуалью. Она легко соскочила с гнедой кобылы и, двумя быстрыми движениями привязав её к столбику у крыльца, поднялась к входной двери, легко шагая через ступеньку. Дёрнула за звонок. После недолгого шебуршания дверь открылась. Атэ стоял на пороге в старом дорожном костюме. Он быстро кивнул девушке на вход и уже внутри поприветствовал.

– Нэт протянул время до утра, но дольше никак, – сообщила она Атэ, заметив, что тот не торопится.

Атэ рассеянно кивнул.

– Что с тобой, кэп? Тебе будто дубинкой по башке врезали. Атэ слабо улыбнулся.

– Пойдём, – сказал он и провёл её в основной коридор. – Вот там гостевая спальня, – он указал направо, – рядом спальня родителей. Там ночует Рэна.

Флора наморщилась. «Рэна» в исполнении Атэ прозвучало как-то слишком уж мечтательно.

– Кухня в другом крыле, – продолжил ведьмак. – Готовить наша чародейка не может.

– Не вопрос. В погребе хоть что-то есть?

– Понятия не имею. Я даже не искал.

– М-да… – протянула Флора. – Что ж, до ужина разберусь. Она уверенно повернула направо и заглянула в спальню для гостей. Присвистнула.

– Неплохо для заброшенной дачи довоенного периода. Прежде чем заглянуть во вторую спальню, она снова повернулась к Атэ.

– Ладно, а теперь о главном – чего ждать? Атэ пожал плечами.

– Да как сказать… Ну, ты видела, леди не в порядке. Но в себя приходит быстро. Наручники пока не снимаем – всё-таки она отступница, и демоны знают, что у неё в голове.

– Это пусть. Не впервой с психами общаться. Напасть на нас могут? Ну, или сама она может попробовать сбежать? Кого я вообще от кого охраняю?

Атэ пожевал губами.

– Напасть могут, – сказал он, – и очень даже. Раз Артарий узнал, что мы нашли тёмную, то и Кален может догадаться, куда его тёмная потерялась. Но, вообще, вряд ли. Что касается самой магессы… Поначалу она на меня кидалась, так что ничего обещать не могу. Держи ухо востро. Но главное… – Атэ замешкался. – Не могу я оставить её одну. Она беспомощная, как котёнок. Пусть хоть глаза заживут, а там посмотрим, что с ней делать.

Флора изогнула пышную бровь и с сомнением посмотрела на капитана.

– Кроу, а ты точно того человека вызвал? У меня диплома сиделки нет.

Атэ снова пожевал губами.

– Не знаю, – сказал он. – Пошли, я вас познакомлю.

Атэ обошёл её и вошёл в спальню магессы. Флора проводила его задумчивым взглядом. Таким она своего командира ещё не видела.

Рэна сидела на кровати и перебирала пальцами пряди длинных волос. Когда Атэ вошёл в комнату, она даже не обернулась, но стоило простучать по паркету подкованным каблучкам Флоры, как взвилась с постели и заняла защитную позицию – ноги широко расставлены, руки крест-накрест перед собой.

Флора присвистнула.

Атэ снял капюшон и потянул за ленту звонка. Дверь открылась не сразу. Лана стояла на пороге с растрёпанными волосами. Глаза её покраснели, а на лбу появилась горизонтальная морщинка. Атэ широко улыбнулся. Это всегда помогало. Девушка молча отвернулась и пошла вглубь дома. Атэ закрыл за собой дверь. Скинул с плеч и отжал плащ, повесил на крючок у двери. Прошёл в гостиную. Лана подошла к буфету и принялась наливать какой-то напиток. Атэ ожидал, что она предложит ему чаю или чего-то покрепче, но она молча смешала разноцветные жидкости в высоком стакане, отошла к окну, прислонилась к раме и стала медленно потягивать свой коктейль.

Атэ прокашлялся.

– Спасибо, что прикрыла меня, – сказал он и замолчал. Лана окинула его равнодушным взглядом.

– Ты надолго?

Атэ снова кашлянул, потому что ничего утешительного сказать Лане он не мог.

– Говори правду, капитан. Она ничего не изменит.

– Мне вечером к начальству, – сообщил он осипшим голосом, – а у меня с собой ничего, кроме этого, – он указал на поношенный камзол.

Лана безжизненно улыбнулась.

– Понятно, – сказала она и, допив залпом содержимое стакана, поставила его на стол. – Я отпустила Карти. Сейчас приготовлю что-то на обед.

Атэ замялся.

– Не стоит. Ты не очень хорошо выглядишь. А я не так уж голоден.

Не слушая его, девушка вышла.

* * *

Обед прошёл в молчании. Атэ было паршиво вдвойне. Перед его мысленным взором стояло перекошенное страхом лицо Рэны. Она не подпустила к себе Флору и на пять шагов. Верная помощница Атэ, общительная и простая со всеми, кто к ней тянулся, тут не стала и пытаться. «Дуракам закон не писан», – сообщила она и вышла, оставив капитана доказывать Рэне, что он никому не собирается её отдавать, а человека дружелюбнее Флоры трудно найти на свете.

Перед взором телесным, наяву, Атэ лицезрел заострившееся и измотанное лицо женщины, которая когда-то казалась ему самой красивой в Атолле. За три дня Лана постарела сильнее, чем за прошедшие десять лет. Надо было бы спросить ее о причинах. Но Атэ подозревал, что знает ответ на этот вопрос, потому трусливо молчал.

Больше всего он нуждался в таком человеке, как Лана, чтобы обсудить проблему Рэны. Но заговорить о ней с Ланой было бы предательством по отношению к жене.

Когда Атэ доел, Лана все так же молча собрала со стола посуду и удалилась на кухню. Атэ же встал и направился к спальне – нужно было переодеться перед походом к Артарию. Особо мудрствовать он не стал: свежая рубашка, камзол поприличнее того, что был на нем… Брюки годились и так, но Атэ решил сменить их тоже.

Уже в коридоре он столкнулся с Ланой и, приобняв её за плечи, нежно поцеловал в лоб.

Лана ничего не сказала.

Атэ молча вышел.

* * *

В кабинете Артария Атэ не был довольно давно – обычно магистру хватало письменных отчетов. Атэ беглым взглядом оценил обстановку. Ничего не изменилось: все те же дубовые шкафы, два кресла, камин. Артарий сидел у огня, столь уместного этим дождливым летом, и потягивал темный портвейн из невесомого, зауженного кверху бокала.