— Неужели вы пыльцы на целый бочонок натрясли?

— Нет, что вы, — фыркнула она. — Тут только пятилепестковые соцветия. Именно поэтому их нужно в стазис погружать. Обтрясет уже заказчик. Так даже лучше, меньше будут потери в процессе

Наконец бочонок «заморозился». Сашка запечатал его собственным знаком, затем еще печатью «Блика». А потом они полетели назад.

В обратную сторону полет прошел так же обыденно — вот разве что интересно было наблюдать за тем, как постепенно проявлялся на горизонте защитный купол над Блуминг-Сити. Сашка ожидал, что он ровный и одноцветный, а оказалось, что нет: по нему ползали сияющие радужные пятна, медленно передавливаясь одно в другое.

— Магические возмущения, — объяснила Сандра. — Такое огромное заклятье невозможно поддерживать равномерно. Где-то оно становится чуть сильнее, где-то — чуть слабее, и получается разность потенциалов. В результате такой вот градиент.

— Ясно, — сказал Сашка, хотя на самом деле мало что понял. Теория магии никогда не была его сильной стороной.

Кстати о теории магии…

— Ты не знаешь хороший способ, как спрятать эту пыльцу от таможенного досмотра? — спросил Сашка. — Людмила Иосифовна говорит, что это в принципе не проблема, но я сомневаюсь.

— Это правда не проблема, — кивнула Людмила Иосифовна. — Бочонок точно такой же, как мед, который мы купим, мы просто спрячем его среди других. А лишний бочонок с медом распечатаем и поставим в камбузе, съедим за время перелета.

— А если таможня будет вскрывать?

— Там будет тридцать пять бочонков, очень маловероятно, что они выборочно наткнутся на бочонок с пыльцой… Да и редко они вскрывают, — Людоедка пожала плечами.

— Но если наткнутся и откроют — мы что, все на месте скопытимся? — допытывался Сашка.

— Да нет, придется сознаться, конечно, — криво улыбнулась Людоедка. — Лучше заплатить их конские штрафы, чем остаться одной на корабле, полном пускающих слюни идиотов.

— А Балл проверяющим глаза не отводила вампирьими чарами? — спросила Сандра.

— Нет, это опасно. Если заметят, то точно начнут с пристрастием смотреть. А вампирьи чары хоть и коварные, но не очень сильные.

— Это да, — кивнула Сандра, которая хорошо помнила свои контакты с Сашкиной родней. Его двоюродные братья и сестра все время пытались выдурить у нее конфеты; получилось первые раза три, потом Сандра приобрела сопротивляемость.

— Все-таки мне не нравится это все, — покачал головой Сашка. — «Редко смотрят», «один из тридцати пяти бочонков не выберут…» Нельзя ли понадежнее?

— Вам не нравится старая-добрая игра в рулетку? — хохотнула Людоедка.

— Нравится… когда на кону не чужое благополучие и мое собственное здоровье! — воскликнул Сашка. — Взятку никак не дать?

— Очень дорого, у нас столько не будет, — покачала головой Людоедка. — Потому что крайне подсудно, нужно делиться не только с начальником порта — с министром!

— Может, заключить в стазисное поле каждый цветок отдельно и наделать из них украшений для волос? — невинно предложила Сандра.

В ответ на полные ужаса взгляды Сашки и Людоедки она расхохоталась.

— Извините, извините! Я просто вспомнила, как мы протащили шелк в виде платья Белки.

— Неплохой был трюк, но один и тот же во время одного рейса редко срабатывает, — проворчала Людоедка.

По дороге они так ничего и не надумали. В городе сдали ступу обратно в прокат, расплатились без приключений.

У выхода из прокатной конторы их дороги разошлись: Берг с бочонком отправилась на «Блик», а Сашка с Сандрой — на Харборо-Лейн, искать двадцать девятый дом.

— Слушай, — спросила Сандра, — а Людмила Иосифовна знает вообще, куда мы идем?

Сашка нахмурился.

— Вроде я ей говорил…

— Вроде или точно? Она тебе лекцию не читала насчет того, что это серьезный чувак и просто так к нему соваться не следует?

Сашка махнул рукой.

— Да ладно, один раз я его одолел…

— Не столько одолел, сколько он удивился и не стал связываться! И с каких это пор ты у нас бравируешь случайными победами?

Сашка внял ее аргументу и задумался.

— Слушай, нет, вроде бы я не говорил ей. И что? Людоедка же лишенка, чем она тут поможет?

— Если он старый знакомый Княгини, она может его знать, — резонно заметила Сандра. — Может, все-таки сначала ее расспросим? Она еще недалеко ушла, мы легко догоним.

Они переглянулись.

— Она нас отговорит, — сказал Сашка. — Вот прямо печенкой чую, что отговорит к нему соваться. Хотя и не знаю, как.

— Так может, пусть отговорит? — Сандра приподняла брови.

— Нет, я должен, — Сашка махнул рукой. — Предчувствие, понимаешь?

Сандра кивнула. Должно быть, вспомнила, что в школе Сашкино предчувствие работало лучше всех на параллели.

— Но знаешь, ты, наверное, лучше не ходи, — продолжил Сашка задумчиво. — Это будет… трудный разговор.

Сандра хмыкнула.

— Надеюсь, ты это не всерьез?

— Угу, закон жанра, — он вздохнул. — Конечно, я знаю, что ты со мной в любое пекло и тому подобное… но ты правда можешь не ходить, ты ведь даже не веришь, что Княгиня в опасности. Считай, что это мой личный квест.

Сандра пожала плечами.

— Знаешь, у меня к ней тоже несколько вопросов появилось. Так что пошли, наведаемся к ее… преданному поклоннику. Я тоже думаю, что он тебе многое расскажет. Сам обещал, в конце концов.

***

«Личный квест» привел Сашку к особняку, занимающему территорию двух-трех обычных домов. Он стоял на тихой улочке, возле неширокого пешеходного моста, под которым протекала быстрая, бегущая с гор речка. Однако при этом резко отличался от окружающих его аккуратных домиков.

Сандра тут же припомнила гильдию пустотников: эффект примерно тот же, разве что в более традиционном ключе.

Если здание Гильдии не походило ни на что, то этот дом выглядел как типичное жилище вампирского клана, этакий замок в миниатюре: устремленные вверх башенки, узкие, как бойницы, окна, утопленные в несколько арок сразу… Сандра знала, что такая архитектура уходила корнями как в практические соображения, так и в богатое культурное прошлое вампирского меньшинства — в те далекие и не очень славные времена, когда те, пользуясь своими природными талантами и слабым развитием магической науки у меншей, держали в подчинении целые территории, заселенные другими расами. Вампиры лучше видят в сумерках, чем на свету — отсюда высокие стрельчатые окна. Комфортная температура воздуха для них на несколько градусов ниже, чем для меншей — отсюда башенки для кондиционирования, глубокие подвалы и куча других заморочек, чтобы дома стали как можно более промозглыми и мрачными даже в теплом климате.