– Пожалуйста, потерпите немного, мне нужно убедиться.

Так и есть, под пальцами отчетливо хрустнули кости в месте перелома.

Лорд зашипел сквозь зубы.

– Простите, милорд, – повторила я.

Обошла его, посмотрела в лицо. Так странно было глядеть на него сверху вниз.

– У вас действительно сломано несколько ребер, милорд. Нужно наложить повязку, так, чтобы ограничить их движения. Тогда они будут вас меньше тревожить и быстрее срастутся.

Он не ответил. Только смотрел очень внимательно, как будто впервые увидел. Я занервничала под этим пристальным, изучающим взглядом.

– Что случилось, милорд? – не выдержала я. – У меня рога выросли?

Он фыркнул, расхохотался было и тут же охнул, оборвав смех.

– Нет, – произнес он, пытаясь восстановить дыхание. Широко улыбнулся, явно пытаясь сдержаться. – Пока не выросли.

До меня, наконец, дошло: рога же обманутые супруги носят. Метафорические, но… Я ойкнула, схватившись руками за горящие щеки. Блин! Блинский блин! Еще решит теперь, что он мне небезразличен. «Пока», значит, не выросли, чтоб тебя! Да не смотри на меня так, зараза ты этакая! Где там Бет с бинтами?

– Разве конюх не проверил как следует подпругу прежде, чем седлать? – спросила я, чтобы сменить тему. – Насколько я поняла, вы не терпите небрежения слуг.

Лорд разом посерьезнел. Снова замолчал, испытующе на меня глядя. Словно раздумывал, можно ли сказать мне правду или лучше соврать.

Так, похоже дело нечисто.

– Седлал оруженосец, – медленно произнес лорд. – И Мартин на коленях клялся, что все проверил как следует.

Снова надолго замолчал. Я не стала его торопить. Захочет – расскажет. Не захочет – значит нет. У каждого человека есть право на собственные тайны.

– Мартин вырос при мне, служит много лет и никогда не подводил. – Лорд по-прежнему говорил медленно и задумчиво, точно взвешивал каждое слово. – Однако, когда я осматривал подпругу, едва отдышавшись после падения, она выглядела так, будто истерлась и лопнула.

– Значит, все-таки Мартин недоглядел? Но обо что бы ей истереться?

В лошадиной сбруе я понимаю не больше, чем в чарах, но, насколько помню, подпруга – это ремень, который опоясывает лошадь, удерживая седло. На лошадином брюхе острых деталей, способных истереть кожу, нет.

А что, если дело и правда нечисто? Сперва кто-то наступает мне на подол, потом муж летит из седла. Что если кто-то положил глаз на его добро?

– Истерлась или разъело? – спросила я.

Может, плеснули какой кислотой или щелочью. И то, и другое получить не так сложно. Особенно щелочь. Если кислота скорее дубит, то щелочь разрыхляет. Или слуга заметил бы пятно, ею оставленное? Я не знала ответа. Слишком много переменных.

– Вы сможете навскидку отличить одно от другого? – спросил лорд.

– Нет.

– Вот и я не могу.

Час от часу не легче. Но если кто-то положил глаз на добро лорда Ривза, убивать его сейчас нет смысла. Вдовы, в отличие от незамужних родственниц, имеют право наследовать. Я уже сама не понимала, моя это память или знания Кэтрин, но была уверена твердо. Так что, скорее всего, просто череда совпадений. А лорд ищет причину, потому что… а не знаю почему. Я слишком мало знаю самого лорда.

Он снова надолго замолчал, глядя в пространство. Потом словно проснулся.

– Что же вы стоите. Сядьте. – Он попытался подняться.

– Сидите, милорд. – Я положила ладонь ему на плечо. – Вы ранены.

– Ерунда. Всего лишь сломанные ребра. Бывало…

– И хуже, вижу. – Я попыталась было надавить ему на плечо, заставляя сесть, но, ойкнув, отдернула руку, – Простите, милорд.

– С этой стороны мне не больно, – усмехнулся он. – Сядьте. Если не хотите, чтобы я вставал – мне на колено. Бет вернется нескоро, а мне неловко сидеть, когда леди стоит.

– Не стоит, милорд.– покачала головой я.

– Перестаньте. Я не имею в виду ничего неподобающего.

После того, что уже было? Я торопливо опустила взгляд. Решит еще, что я его разглядываю. Впрочем, он с самого начала так решил. Тем более, что и поглядеть было на что. Мускулист, но не перекачан, ни жиринки лишней, и шрамы не портят. Даже этот, здоровый, на груди.

Да что же это такое? Совсем ума лишилась, на пациента слюни пускать!

Лорд тихонько хмыкнул. Я залилась краской. Усмехнулась, вскинув подбородок.

– Я и не думаю. Разве между мужем и женой может быть что-то неподобающее?

– Даже так? – ухмыльнулся он.

Блин! Блинский блин! Как он умудряется все превращать в двусмысленность?

Лорд стремительно наклонился ко мне – я успела заметить, как сжались челюсти – ну вот зачем руки распускать, если ребра болят? Притянул, устроив на колене. Впрочем, руки-то он как раз распускать и не стал, обнял за талию, придерживая, и все. Я тихонько вздохнула, не зная, то ли радоваться, то ли сожалеть.

О чем я? Какое «сожалеть»? Вот замотаю этой заразе ребра и больше близко не подпущу!

А лорд снова надолго замолчал. Потом произнес, негромко и задумчиво.

– Хотел бы я знать, насколько вам можно верить.

Я не ответила. Бить себя пяткой в грудь, убеждая, что достойна доверия я не стану. Он знает меня один день. Я его – тоже.

Даже меньше дня. М-да. Докатилась.

– … в конце концов, овдовев, вы только выиграете, – продолжал лорд.

Странно, в его голосе не было злости или обвинения. Словно он размышлял сам с собой.

– Это так, – так же негромко и спокойно заметила я.

Он оторопело вытаращился на меня.

– Любая на вашем месте бы начала отрицать.

– А вы еще не поняли, что я не «любая»? – усмехнулась я. – Глупо отрицать то, что мы оба прекрасно понимаем. И вы, и я только выиграем, овдовев.

Он продолжал ошарашенно меня разглядывать. Ну да, не каждый день женщина, сидящая у тебя на коленях, рассказывает, что без тебя ее жизнь станет только лучше. До сих пор, поди, только дифирамбы пели.

– Вы, пожалуй, выиграете даже больше, – продолжала я. – В вашей жизни все просто вернется на круги своя. В моей же… Не удивлюсь, если батюшка решит, будто у меня не хватит ума справиться с замком и землями, и потребует опекунства.

Почему-то я была уверена, что именно так отец леди Кэтрин и сделает. Он презирал и жену и дочь, считая, будто женщины нужны лишь для одного.

– Он может так поступить, – согласился муж.

– Так что я тоже вправе задуматься, насколько я могу вам доверять.

Он кивнул.

– С такой стороны я на это не смотрел.