площадке перед входом, смолили сигаретами, трепались и наблюдали за новеньким погрузочным автоматом диковинного вида, проворно и чисто заполняющим принимающий контейнер с помощью весьма презабавного «хобота». Они были так увлечены, что даже не сразу заметили приближающийся хозяйский флаер.

Машина неуклюже-грузно приземлилась. Стража, опомнившись, наскоро построилась и, как только Старый Лео вылез из флаера, гаркнула «Здравия желаем!». Когда же вслед за отцом из машины на мелкий щебень грациозно выскочила Кошечка, по строю прокатилась осязаемо-жирная волна восхищения, и кто-то даже смачно зачмокал.

— Ну, посмотрим, посмотрим, — важно произнес Лео и медленно пошел к входу в шахту, по дороге оглядывая «зону приема сырья».

Кошечка тем временем рассматривала рабов, расположившихся на отвале, но землянина среди них не заметила.

«Он, наверное, внутри», — подумала она и поспешила за отцом.

Старый Лео уже спускался в шахту, основной вход в которую был настолько пологим, что не было надобности даже в примитивном подъемнике. По стене тянулась толстая труба, и в ней шуршало и пересыпалось: это была руда, идущая на поверхность.

Они дошли до разветвления туннеля и остановились. Тут транспортировочный модуль заканчивался, и начиналась собственно добывающая линия: свет фонаря выхватывал «мистические» очертания силовых блоков, дробился на мерцающие тени принимающих и «хищные» силуэты добывающих приспособлений.

Кошечка поминутно оглядывалась, ища глазами творца всех этих новшеств. В ее мозгу даже промелькнула мысль: а не сбежал ли земляшка, воспользовавшись оплошностью стражи и всеобщей восторженной суматохой?

«Нет, — тут же подумала она. — Он ведь тут чужак для всех и прекрасно понимает, что бежать ему просто некуда».

Тут ее глаза наконец различили знакомый человеческий силуэт. Землянин, измученный работой, спал, расположившись прямо у стенки бокового ответвления и склонив голову на кожух передаточного узла. Рядом с ним стоял открытый корабельный ящик, с разложенными с безупречной аккуратностью инструментами и горкой каких-то деталек на тряпке, чуть дальше привалились к стенке двое его спящих помощников.

Кошечка подошла ближе и осветила потное и перемазанное машинным маслом лицо направленным лучом фонаря, но пленный даже не шелохнулся.

— Почему он дрыхнет? — возмущенно проговорил Старый Лео и уже хотел пнуть спящего ногой, но Кошечка схватила его под руку и потащила к выходу.

— Ведь ты дал вместо трех дней на установку и наладку всего два. — Она улыбнулась отцу. — Он старался пустить автоматы вовремя и работал эти два дня без минуты передышки. Я думаю, что стоит дать ему возможность оборудовать всю шахту и обучить обслуживающий персонал.

— Да, — сказал Лео. — Неплохая работа, и производительность не в пример выше, чем при ручной добыче. Но как обучить чему-то дельному это тупое отрепье — невольников? Они ведь спят и видят, как бы чем-нибудь навредить или сломать что-нибудь ценное.

— Для этого нужно их освободить, — ничуть не смущаясь, ответила девушка.

Лео на секунду приостановился и, сжав ручку пистолета, грозно спросил:

— Уж ни этот ли умалишенный нашептал тебе такую крамолу?

— Нет, это мне самой пришло в голову, — поспешно проговорила Кошечка.

— Больше никогда не говори и даже не думай об этом. Стоит нам освободить рабов, и они сразу же откажутся работать на нас, или, того хуже, вздумают наводить тут свои порядки, возьмут оружие и просто перестреляют нас, — строго сказал Лео. — Мало того, они наша безоговорочная собственность, за которую были выплачены немалые денежки, мы их купили и обязаны ими распоряжаться. Ты же не хочешь лишиться всего, что имеешь, и стать обычной нищебродкой, каких пруд пруди?

— Подожди, отец. — Кошечка перешла к мягким маневрам. — Я думаю, что стоит все же дать частичную свободу группе наиболее сообразительных и способных рабов, а также начать обучать их обращению с шахтной техникой и ее ремонту. В этом случае они вскоре смогут обслуживать всю механизированную часть рудника. Остальные же невольники будут переведены на более легкий труд на поверхности, ведь теперь сырья будет гораздо больше. Польза от таких нововведений вполне очевидна.

— Все кажется тебе очень гладким. Но ты не подумала, что таким образом мы своими руками создадим шайку одаренных разбойников прямо у себя под боком. Почувствовав отсутствие жесткого контроля, эти «частичные» рабы неизбежно возжелают большего, постараются взять оружие и, следовательно, власть в свои руки. Как тебе понравится такой оборот, когда в одно злополучное утро в твой дом ворвется этот грязный скот и твой земляшка или кто-нибудь из его ученичков пристрелит меня и тебя?

— Ты сгущаешь краски, папочка, — опять улыбнулась Кошечка. — Я ведь говорю всего лишь об ограниченной свободе, а не об абсолютной неподконтрольности. Они же все равно останутся нашими рабами, просто будут пользоваться определенными привилегиями, то есть послаблениями в режиме содержания. Организуем им лучшую кормежку и дадим больше времени на отдых, разрешим беспрепятственно передвигаться по территории рудника в дневное время, поселим в отдельном бараке с лучшими условиями быта или же разрешим проживание в поселке на постое. Они будут работать хорошо потому, что побоятся лишиться всех этих благ…

Лео молчал, пока они окончательно не вышли на поверхность, а выйдя из шахты, наконец произнес:

— Ты права, дочка. Раз уж мы решились механизировать шахту, то техники нам все равно понадобятся. Я прикажу, чтобы отобрали десяток рабов помоложе и поздоровей. Да, и потише… Разбойники и тем более бунтовщики нам без надобности. — Тут он споткнулся и закашлялся. — Чертова руда! Я стал стар… Кому следить за всем этим хозяйством?

— Ничего, папа, ты еще крепкий мужик. — Кошечка быстро забралась во флаер, уже не стараясь выглядеть эффектно.

Старый Лео, продолжая кашлять в кулак, тоже плюхнулся на сиденье и хлопнул дверцей. Флаер заурчал и тяжело двинулся прочь, набирая высоту и скорость.

Шло время. Добыча уже была автоматизирована полностью. Но неуемный земляшка и не думал на этом останавливаться, а умудрился спроектировать линию по сортировке и обогащению сырья и усердно трудился над воплощением очередного проекта в реальность. Но теперь, параллельно работе над задуманным оборудованием, он еще и обучал эксплуатации и ремонту уже установленных автоматов десяток «школяров», отобранных из общей невольничьей массы и прикомандированных к нему по личному распоряжению хозяина. Кстати, «любимчик хозяйки» в этом отборе весьма настойчиво (хотя и с редкой тактичностью и отсутствием раздражающей навязчивости) и потому эффективно участвовал, практически самолично выбрав себе учеников. Таким образом, на руднике возникла целая бригада счастливчиков, бывших на особом положении благодаря своей теперешней принадлежности к «технической элите». Отныне эти невольники стали гордо называться техниками, переоделись в новенькие синие костюмы из более мягкого и дорогого материала, нежели у остальных рабов, и даже удостоились чести именоваться не просто порядковыми номерами, а индивидуальными кличками,