– Конечно. Полагаю, она такая же роскошная, как и всеостальные. Бедный Брэд, – шутя посочувствовала она, – до чего жетрудную жизнь тебе приходится вести здесь! И думать, что люди жалеют тебя, всееще торчащего в послевоенной Европе!

Однако в том, как она это сказала, прозвучало нечто большее,нежели простое удивление или подтрунивание. В ее словах сквозило обвинение,подозрение, пренебрежение и раздражение. Брэд почувствовал все это, когда велее по мраморному холлу и распахнул чудесные резные двойные двери.

– Боже милостивый, Брэд! И все это для тебя?

Пэтти повернулась к нему и заметила, как он покраснел докорней волос. Ничего не сказав, Брэд вышел на балкон, пролепетав что-то поповоду прекрасного вида. Однако его привлекал не вид. Он мечтал хоть мелькомвзглянуть на Сирину. В конце концов, ведь это был и ее дом тоже.

– Я и понятия не имела, что ты живешь в такойроскоши, – рассеянно проговорила Пэтти, выйдя следом за ним на маленькийбалкончик.

– А что, ты против?

Он заглянул ей в глаза, стараясь понять, что же оначувствует на самом деле. Действительно ли она любит или же только хочетзаполучить его? Этот вопрос он задавал себе вот уже в который раз.

– Не против… разумеется, нет… но это великолепиевынуждает меня спросить: захочешь ли ты когда-нибудь вернуться домой?

– Разумеется, вернусь. Со временем…

– Но пока нет?

Она пыталась отыскать в его взгляде другой ответ. Но в серыхглазах таилась тревога, и он отвел взгляд в сторону. И тут же увидел Сирину,неподвижно сидящую под деревом. Брэд замер как зачарованный. Пэтти такжеувидела ее и быстро взглянула в глаза жениха.

– Брэд?

Он долго не отвечал, пристально вглядываясь в нечтосовершенно новое, открывшееся ему в Сирине, нечто такое, чего он никогда невидел прежде: спокойное достоинство, торжественность и почти невыносимаякрасота. Ему показалось, что смотреть на нее – все равно что смотреть на небо,отраженное в спокойной водной глади, а остаться с Пэтти – все равно что плытьна утлом суденышке в вечно бушующем штормовом море.

– Прости, – он повернулся к Пэтти, – нерасслышал, что ты сказала.

– Кто она?

Глаза Пэтти сузились, а полные накрашенные губы сжались втонкую линию.

– О ком ты?

– Не играй со мной в эти игры, Брэд! Ты отлично слышал.Кто она? Твоя итальянская шлюха?

В ней вспыхнула буря ревности, и, ничего еще не знаянаверняка, она уже дрожала от ярости. Но и Брэд внезапно потерял контроль надсобой. Он резко схватил облаченную в мех руку Пэтти и крепко, до боли, сжал ее.

– Никогда не смей говорить мне ничего подобного! Онаодна из здешних служанок. И, как большинство людей этой страны, прошла черезадовы муки. Вынесла гораздо больше, чем ты можешь представить со своими идеямио «ратных делах», танцуя с солдатами на пунктах отправки и каждый раз посещая«Эль Марокко» с друзьями.

– Это правда, майор? – Глаза Пэтти не отрывалисьот него. – Если она не твоя маленькая шлюха, тогда почему же так дорогатебе?

Не отдавая себе отчета, Брэд схватил ее плечи и встряхнул.Когда он заговорил, голос его зазвучал громко и хрипло:

– Перестань так называть ее!

– Почему? Ты в нее влюблен, Брэд? – невиннопоинтересовалась Пэтти, а затем ядовито добавила: – А твои родители знают обэтом? Знают они, чем ты тут занимаешься? Спишь с какой-то дрянной малолетнейитальянской девкой.

Брэд замахнулся, собираясь ударить ее, но вовремя опомнился,дрожа от ярости. Он посмотрел в сторону Сирины и увидел, что та стоит прямо подбалконом – на лице застыл ужас, глаза полны слез.

– Сирина!

Но она тут же исчезла, и Брэд ощутил острую горечь потери.Что она слышала? Грязные обвинения Пэтти, ее слова о его родителях и про«дрянную малолетнюю итальянскую девку»?

Внезапно Брэд понял, что отныне ему совершенно плевать наПэтти Азертон. Он выпустил ее плечи и отошел на шаг назад с угрюмым выражениемна лице.

– Пэтти, я ничего не знал о твоем приезде, иначепопросил бы тебя не приезжать… Я намерен жениться на женщине, которую ты толькочто видела. Она далеко не то, что ты о ней думаешь, хотя в действительности этодля меня не имеет никакого значения. Я люблю ее. И мне жаль, что я не сказалтебе об этом раньше.

Пэтти смотрела на него с ужасом, смешанным с отчаянием, в ееглазах появились слезы.

– Нет! Ты не смеешь так поступить со мной, черт бы тебяпобрал! Я не позволю тебе этого! Ты сошел с ума, жениться на прислуге?! Что выс ней будете делать? Жить здесь? Ты не сможешь взять ее с собой обратно вНью-Йорк, твои родители выгонят тебя!..

Она продолжала ругаться, из глаз потекли слезы.

– Дело вовсе не в этом, Пэтти. Это моя жизнь, а не моихродителей. К тому же ты и понятия не имеешь, о чем говоришь. – Голос еговнезапно зазвучал спокойно и твердо.

– Я знаю, что она одна из здешних служанок.

Он медленно кивнул, затем долго и пристально посмотрел наПэтти.

– Я не намерен обсуждать это с тобой. Это дело касаетсятолько нас с ней, и мне жаль, что нынешним летом я совершил ошибку. Но недумаю, что мы были бы счастливы, если бы поженились.

– Итак, ты намерен бросить меня, не так ли? – Онанервно рассмеялась сквозь слезы. – Вот так просто? А что потом? Привезтидомой свою маленькую шлюху? Господи Иисусе, ты, должно быть, сошел с ума,Брэд! – Затем, прищурив глаза, добавила: – А как же быть с твоей болтовнейо том, как сильно ты меня любишь?!

– Я и любил… Тогда…

– А теперь нет?

У Пэтти был такой вид, словно ей хотелось ударить его, ноона не решалась.

Но Брэд был непоколебим.

– Не настолько, чтобы жениться на тебе, Пэтти. –Голос его звучал теперь ровно, несмотря на все сказанное ею. – Это было быбольшой ошибкой.

– О, неужели?! – Она сняла кольцо со своей руки исунула ему в руку. – Думаю, что именно сейчас ты совершаешь самую ужаснуюошибку, приятель. Но я предоставляю тебе возможность самому убедиться в этом.

Ничего не говоря, он вошел следом за ней в комнату. Пэттинеожиданно увидела свою фотографию, которую Брэд вновь поставил на рабочийстол. Она быстро пересекла комнату, взяла серебряную рамку и с силой швырнулаее в стену. Звук разбитого стекла разорвал повисшую между ними тишину, и Брэдувидел, как Пэтти залилась слезами. Подойдя, он положил ей руки на плечи.

– Извини меня… Пэтти.

– Иди к черту! – Она резко повернулась к нему излобно прошипела: – Надеюсь, ты скоро сдохнешь! В самом деле, майор Фуллертон,я сделаю все, чтобы ваша жизнь стала столь же невыносимой, какой стала теперьмоя!