– Тут не о чем говорить. Не так ли? – Оназаглянула ему в глаза. В ее взгляде застыла боль, которая заставила ее бежатьиз Рима. – Я слышала все, что она говорила обо мне… Она права. Я всеголишь твоя итальянская шлюха, служанка…

Брэд сжал ее руку.

– Она просто сука, Сирина. Теперь я это знаю. Прежде яэтого не видел. А то, что она сказала, – неправда. Она ревнует, вот и все.

– Ты рассказал ей о нас?

– Мне не пришлось этого делать.

Брэд нежно ей улыбнулся. Они стояли так долгое время,окруженные темнотой и тишиной. Что-то волнующее было в том, что они находилисьсовсем одни на покинутой ферме.

– Когда-то здесь, наверное, было здорово.

– Да. – Сирина улыбнулась, глядя на него. –Мне нравилось. Тут был настоящий рай для ребенка: коровы, свиньи, лошади,множество добродушных рабочих на полях, фрукты в саду, неподалеку есть гдепоплавать. Самые лучшие воспоминания детства связаны с этим местом.

– Знаю…

Они обменялись выразительными взглядами, и Сирина вздохнула.Она все еще никак не могла поверить, что он нашел ее. Подобные вещи неслучаются в реальной жизни. Такое бывает только в книгах, в кино. За тысячимиль от цивилизации – и вдруг вместе, и совсем одни.

– Она не разозлится, что ты уехал из Рима?

Сирина посмотрела на него с любопытством, и Брэд медленнопокачал головой:

– Не сильнее, чем когда я разорвал нашу помолвку.

Сирина оторопела.

– Почему ты это сделал, Брэд? – Она почтирассердилась. – Из-за меня?

– Из-за себя. Когда я увидел ее, то понял, что яиспытываю по отношению к ней, – Брэд вновь покачал головой, – вернее,ничего. Или, черт подери, что-то близкое к этому. Я почувствовал страх. Онавздорная особа, хитрая и властолюбивая. Я ей для чего-то потребовался. Не знаюдля чего, но когда я ее слушал, то понял это. Она хотела, чтобы я стал куклой,марионеткой, чтобы занялся политикой, как ее отец или как мой, чтобы сделал изнее нечто значительное и в то же время плясал под ее дудку. Она простопустышка, Сирина. И когда я ее увидел, то получил ответы на все вопросы,которые мучили меня месяцами. На все, на все до единого. Просто прежде я незамечал всего этого. А когда Пэтти увидела, как я смотрел на тебя, она всепоняла. Именно в этот момент ты и услышала ее.

Пока он говорил, Сирина не спускала с него глаз.

– Она очень разозлилась, Брэд. Я испугалась затебя. – Девушка выглядела удивительно юной, стоя перед ним во дворефермы. – Я так испугалась… – Она зажмурилась. – Я должна былабежать… я думала, что если я исчезну, то для тебя все станет гораздопроще… – Голос ее медленно затих, и он опять протянул к ней руки.

– Разве я не говорил тебе, что люблю тебя? Сиринаулыбнулась в темноте.

– Мне кажется, именно поэтому ты приехал сюда. –Она задумчиво посмотрела на него и покачала головой. – С ней все кончено,да?

Брэд кивнул и счастливо рассмеялся.

– И у нас теперь все может начаться по-настоящему…

– Уже началось, – ответила Сирина, протягивая кнему руки, а он нежно прикоснулся к ее волосам.

– Я хочу жениться на тебе, Сирина. Ты ведь это знаешь?

Но принцесса отрицательно покачала головой:

– Нет.

Он посмотрел на нее с улыбкой.

– Хочешь сказать, ты об этом не догадываешься?

– Нет. – Сирина не отрывала от него глаз. –Это означает, что я люблю тебя всем сердцем, но я никогда не выйду за тебязамуж.

Она проговорила это так решительно, что он посмотрел на неес недоумением.

– Почему, черт возьми?

– Потому что это будет неправильно. У меня нет ничего,что бы я могла дать тебе взамен, кроме сердца. А тебе нужна женщина из твоегомира, такая же, как ты, из твоего класса, из твоей страны, такая, чтобы зналатебя, твои привычки, такая, которая смогла бы помочь тебе, если в одинпрекрасный день ты вдруг решишь заняться политикой. Я же буду только приноситьтебе боль… – «Военная невеста-итальянка… служанка» – слова Пэтти все ещезвенели у нее в ушах. – «Итальянская шлюха»… Другие будут называть менятак же.

– Черта с два они будут! Сирина, неужели ты забыла, ктоты есть?

– Вовсе нет. Ты помнишь, кем я была. Но теперь я ужебольше не та. Ты же слышал, что сказала Пэтти.

– Прекрати! – Брэд взял ее за плечи и нежно сжалих. – Ты моя принцесса.

– Нет… – Глаза ее ни на мгновение не отрывались отего. – Я твоя горничная.

Брэд привлек девушку к себе и тихо проговорил:

– Я люблю тебя, Сирина. Я ценю в тебе все, что ты собойпредставляешь, все, что ты есть. Я горжусь тобой, черт подери! Неужели ты непозволишь мне самому решать, что мне подходит, а что нет?

– Нет. – Она улыбалась ему, глядя с печалью,смешанной с любовью. – Ты сам не знаешь, что делаешь. Поэтому я и непозволю тебе делать это.

– Тебе не кажется, что поговорить об этом мы можем ипозже? – Брэд буквально валился с ног от усталости. – Есть ли тутместо, где мы могли бы переночевать? Или ты решила никогда больше не спать сомной?

– На оба вопроса ответ будет один – нет. – Девушкаозорно улыбнулась, глядя на него. – Вокруг нет ничего на многие мили. Ясобиралась спать в сарае.

– Ты что-нибудь ела сегодня?

– Я захватила с собой немного сыра и салями, но съелавсе это еще днем. Я собиралась уйти отсюда завтра утром и отправиться на рынок.Но сейчас ужасно хочется есть.

– Пошли.

Брэд обнял Сирину за плечи и не спеша повел к машине. Открывдверцу, помог девушке залезть в джип и достал рюкзак, в который запихнулполдюжины сандвичей, о чем вспомнил в самую последнюю минуту перед отъездом.Там же оказались несколько яблок, кусок пирога и плитка шоколада.

– Как? Неужели нет шелковых чулок? – улыбнувшись,спросила Сирина с набитым ртом.

– Ты их получишь, но только в том случае, если выйдешьза меня замуж.

– О… – Она пожала плечами, откидываясь на спинкусиденья. – В таком случае мне никогда не получить шелковых чулок. Толькошоколад.

– Господи, ну до чего ты упряма!

– Да, – гордо заявила Сирина и улыбнулась.

В ту ночь они уснули в джипе обнявшись. Он отыскал ее, всехорошо, и, прежде чем провалиться в сон, она согласилась вернуться в Рим вместес ним. А когда взошло солнце, они умылись водой из колодца и съели по яблоку.Сирина показала Брэду ферму, которую так любила в детстве, когда ее жизнь быласовершенно другой. Целуя ее перед старым сараем, Брэд поклялся себе, что, какихбы усилий ему это ни стоило, он все же убедит ее, и в один прекрасный день онасогласится стать его навсегда.