– Можно верить ему сколько угодно, ноАрей служит мраку! А кто из какого колодца черпает, тот такую воду и сам пьет,и других угощает. Кто твой противник?

– Гопзий Руриус. Говорят, отлично владеетклинком.

Меф сказал это как будто промежду прочим, асам быстро скосил на Даф глаза, проверяя, как она отнесется к этому имени.Буслаев заметил, что Даф напряглась.

– И бой, конечно, устроил Арей? Но оттвоего имени, сам же, как добрый дядюшка, остался в стороне? – невинноспросила Дафна.

Меф насторожился, не понимая, куда она клонити откуда вообще могла узнать, что Арей именно так и поступил.

– Допустим, – признал оннеуверенно. – Но у Арея не было другого выхода! Если я откажусь от боя,Гопзий заберет мой меч. Коротышка Лигул утверждает, что мой меч не мой, амрака, и нашел ему нового хозяина. Понимаешь, моему мечу!!!

– Вспомни судьбу этого особнячка. Губятне микробы, а собственность. И Арей придумал, что для сохранения меча тебе надоубить этого Гопзия? – уточнила Даф.

– Э-э… В целом, да.

– Чудно! Допустим: ты победил. Лигулотдаст твой меч кому-нибудь еще, и Арей, почесав в затылке, придумает, что сним тоже надо драться! Гениально! Учитывая же, что тебя вырубил самый дохлый изтайских боксеров, когда остальные и подбежать-то не успели, тебя закопают ещедо Нового года.

Но для Мефа сейчас важна была не логика, амеч.

– Я никому его не отдам! Не будьзанудой! – огрызнулся он.

Дафна кисло посмотрела на своего подопечного.

– Интересно, кто в большей степени дураки зануда? Тот, кто сто раз в день повторяет: «Не хлопайте дверью!», – илитот, кто продолжает хлопать?

– Я склонен рассматривать оба варианта.

– Этот твой Арей – глупыйсолдафон! – продолжала кипеть Дафна. – Его девиз: если не хочешь,чтобы день прошел впустую, – отруби кому-нибудь голову. Путь самурая,мол, – это путь смерти, и всякая прочая мелкодемоническая лажа для зомбиков-самоучек!

– А разве путь света не такой?

– Даже близко не такой. Путь света –дарить жизнь, учить любви и истине. Если надо – погибнуть за это, спокойно, безсомнений и без ощущения совершения чего-либо героического. Но не стремиться ксмерти как к цели и тем более не считать трупы, как это делает твойАрей, – произнесла Дафна убежденно.

Мефа поразило, что она даже не страховаласьрунами, точно не опасалась, что здесь, в питерском особняке мрака, ихподслушивают даже стены.

– А он их считает? – спросил Меф озабоченнои тотчас сам понял, что да, не исключено. Если Арей знал, сколько побед одержалГопзий, значит, и число собственных побед было ему известно.

– Они все считают, – сказалаДаф. – Это только кажется, что у мрака романтика. На самом деле – этоподлейшая и скучнейшая из всех бухгалтерий. Все эйдосы в дархе у каждого стражадесятки раз пересчитаны и учтены. Что такое, допустим, «трехсотэйдосный» страж?Что-то гордое и сильное? Ничуть! Это страж, отнявший жизнь у трех сотен людей,в том числе у стариков, женщин, детей, и мучающий их непрерывно в вечности.

– Думаешь, я сам этого не понимаю? –спросил Меф.

– Что толку от твоего понимания, если тызнаешь, а все равно позволяешь ловить себя на «слабо»? А если Арей велит тебеперебежать шоссе с завязанными глазами – побежишь? – отрезала Даф.

– Да нет. Я бы не побежал! Ни за что!..Пусть ищет другого камикадзе. А сколько там полос? Движение сильное? –машинально прикинул Меф.

– Тьфу ты! – рассердиласьДаф. – Правду про вас Шмыгалка говорила: «Если хочешь, чтоб побольше людейчерез покрашенный забор перелезло, повесь табличку: „Перелезать запрещено!“

Вспомнив о чем-то, она озабоченно добавила:

– Я, кажется, слышала об этом Гопзии откого-то из наших.

– И?..

– Что «и»?

– Он хороший боец? – жадно спросилМеф, уже заведший себе внутреннюю папочку под названием «Гопзий», в которуюсобирались все возможные сведения.

– Да вроде как трусом его никто неназывал. Гопзия считают одним из фаворитов Лигула. Он один из «рубак», но Арейего не любит за то, что он принимает от Лигула подачки. Но Гопзию на мнениеАрея плевать. Арей – воин по своей сути. Он дерется просто потому, что иначе неможет. Гопзий же, он больше как скучный профессиональный боксер, которыйпоначалу всегда долго ломается, чтобы получить гонорар побольше. Потомкривляется перед камерой, прыгает, разминается, позволяет массировать себеплечи и все такое… Затем, правда, дерется, и дерется хорошо. Вот Лигул иприманил его твоим мечом.

– Интересно, что заставляет таких, какГопзий, рисковать головой? Неужели одна только выгода? – задумчиво спросилМеф.

– Я тоже об этом как-то размышляла. Для«светлого» бойца – это необходимость благой жертвы, преодоление себя,потребность спасти кого-то, защитить. Если он при этом останется в тени – дажелучше. В транспорте «светлый» сколько угодно позволит топтаться у себя напальцах и даже измазать мороженым свою куртку. Еще и сам попросит прощения, чтоиспортил чужое мороженое. Для «темного» – это азарт, вызов, потребность статьпервым, подмять других, поплясать на костях и всякое такое. Жажда броскогопоступка и скрытое желание смерти тоже не исключены.

– Про скрытое желание смерти – это ты проАрея? – напрягся Меф.

– Возможно. Да только Арей не хуже менязнает, что смерти в значении черной пустоты нет. Для темного стража смерть –слияние с мраком. Одна бессмысленная, непрерывная, неисчерпаемая и необъяснимаямука. Знаешь простое правило? Не всякий копающий ловчую яму и устанавливающийна дне деревянный кол желает в нее провалиться. Но всякий копающийпроваливается.

* * *

Меф и Дафна спустились вниз. Не зная дома, онис непривычки заблудились в лабиринте комнат и лестницу, мраморным завиткомспускавшуюся вниз, нашли не сразу.

Улиту они обнаружили внизу, в столовой.Секретарша в одиночестве сидела за длинным, накрытым белой скатертью столом иразрывала руками холодную, в белых пятнышках жира, индейку.

– Привет нокаутированным! –приветствовала она Мефа. – Отгадай, кто тебя вчера наверх отволок?Думаешь, Арей или светлая? Держи карман шире и двумя руками! Я!!!

Мефу не хотелось вспоминать о своем ночномунижении.

– Ты уже завтракаешь? – спросил он.

Улита перестала жевать и бросила в него ножкойиндейки.