– Может, проще и честнее поделиться лишнимсчастьем, урезать себя в чем-то осознанно? Когда у машины работают тормоза,можно позволить себе не врезаться для торможения в столб, – предложилаДафна.

Ей не нравилось, когда мрак выкидываетлогические обманки. Арей зевнул и не ответил. Такая уж была у него манера – неслышать вопросов, которые ему неинтересны либо невыгодны.

В дороге Мефу не понравилось. Ехать из Москвыв Питер на автомобиле удовольствие примерно в половинку от серединки от нижесреднего. Особенно если автомобиль то и дело исчезает во время обгонов и послематериализуется на трассе километрах в трех впереди, почти под колесами увстречного трейлера.

В Питер они приехали посреди ночи. Промчавшисьпо центру города, в районе канала Грибоедова Мамай резко свернул направо. Здесьон бесцеремонно припарковался в столб и, обежав автомобиль, открыл шефу дверцу.

Арей грузно вылез, разминая затекшие колени.Улита уже встречала их, нетерпеливо прохаживаясь у низкого, с фигурной ковкойзаборчика.

– Шеф! Пока я вас ждала, у меня замерзлиноги! – сказала она капризно. – Давайте уволим этоговодителя-чайника! Ему только на тракторе без прав по селу гонять!

Мамай позеленел от ярости и схватился засаблю, однако встретил прищуренный взгляд Арея и мгновенно растаял в ночивместе с автомобилем.

Улита о чем-то вспомнила и, замахав руками,подала знак. Грянул оркестр, и тотчас за спиной ведьмы, в луче вспыхнувшегопрожектора, проявился почетный караул местных суккубов. Все поджарые, смуглые,обмундированные как кавалергарды.

Между ними, улыбаясь, прохаживались три девицыв кокошниках. Косы до пояса, румянец до диатеза. Средняя держала на полотенцехлеб-соль. Она была красива до одурения, до страстного щемления, но глаза у неебыли нехорошие, остановившиеся, влажно-бессмысленные, точно у мертвого барана.

– Ага! Суккуб! – понял Меф и неошибся.

Это был безошибочный признак. Не просто такговорится, что глаза – зеркало души. Суккубы же, как души не имеющие, не могутимитировать и взгляда. Сколько ни бился с ними Лигул, ни орал, ни плевался –так ничего и не достиг. Только даром потратил время и сослал пару сотен бедолагв Нижний Тартар на полное растворение.

По сигналу Улиты все три девушки белымилебедицами поплыли к Арею. Мечник, не любивший суккубьего духа, поморщился,махнул рукой, и девицы тотчас исчезли, обрушившись на асфальт пустой грудойнародных костюмов.

– Улита! Что ты тут устроила? –спросил он недовольно.

Ведьма подняла с асфальта каравай, подула нанего и, откусив кусок с краю, начала жевать.

– Нормально пропеклось. Можно было неволноваться, – услышал Меф ее озабоченное бормотание.

– Улита! Я, кажется, задал вопрос! –повысил голос начальник русского отдела.

Секретарша подбоченилась.

– Интересный фортель! Человек старается,ночей не спит, возится с этими уродскими суккубами, чтобы они рядом друг сдругом стоять хотя бы без рож смогли, а ему такое говорят!.. Все, считайте меняс первого числа уволенной по собственному желанию!

Арей примирительно хмыкнул.

– Ладно. Признаю, что был не прав. Дом-топокажешь?

Улита, все еще немного обиженная, но ужезаметно смягчившаяся, подала кому-то знак.

В ярких лучах подсветки вспыхнул трехэтажныйособняк. Современный, но построенный в пузатом купеческом стиле, с башенками,лепниной и прочим, несколько избыточным декором. Голубовато-белые лучипрожекторов скользили по нему, облизывая со всех сторон.

Заметно было, что Арей приятно удивлен.

– Недурной дом! – похвалилон. – Ты постаралась на славу! Откуда он у нас?

Улита довольно улыбнулась.

– Год назад три друга-бизнесмена построилидомик и стали мечтать, как выгодно они его продадут и честно-благородно поделятвсе на троих. Будут гулять под луной за ручку, каждый со своим чемоданчикомденег. Особенно один все не мог успокоиться. Напишет на бумажке сумму –смотрит. На три разделит – снова смотрит и на стульчике ерзает. Потом егопосетила гениальная мысль, что, если вообще не делиться, можно гулять под лунойсовсем одному. Чик! – и в один дождливый день буквально тут же, где мысейчас стоим, начинается пальба. Один убит, другой ранен. Раненый хорошоподумал, кто его мог так огорчить, шепнул кому полагается пару слов испокойненько умер от газовой гангрены. В общем, если совсем коротко, то теперьвсе трое на кладбище, а особняк в полном распоряжении нашей конторы.

Меф оглянулся на Дафну и по грустному ее лицуопределил, что все рассказанное чистейшая правда.

– Выходит, они поубивали друг друга сами?Без вмешательства мрака? – удивленно спросил он у Арея, вспомнив, что невстретил в рассказе Улиты ни одного упоминания суккубов или комиссионеров.

У мечника дернулась щека.

– Ну почему без вмешательства? А ктопосылал искусительные мысли, раздувал жадность, унаваживал, скажем так, душу?Допустим, ты подпилил ножки стола лобзиком, но так, что стол остался стоять.Прилетела муха, села на стол, и стол упал. По твоей логике выходит, что впадении стола виновата муха. И верно: нечего копытами куда попало переться.

Последнюю фразу Арей договаривал рассеянно,явно думая о чем-то другом.

– Зал-то спортивный в этой купеческойцитадели есть? Где мы будем выбивать пыль из коврика по имени «МефодийБуслаев»? – поинтересовался он у Улиты.

– Да. Огроменный залище на весь подвал.Места навалом даже без пятого измерения. Если покажется мало – расширим, –закивала ведьма.

Она выглядела крайне довольной собственнойрасторопностью и ожидала поощрения. Однако от Арея добиться его было непросто.

– Ну-ну… посмотрим, – только исказал он.

– Я хочу спать. Надеюсь, наши с Дафнойкомнаты не на самом верху? Я не дотащусь, – зевнул Меф.

Стоя с охапкой оружия в руках, он мечтал омгновении, когда можно будет швырнуть весь этот деревянный и стальной хлам напол, упасть на кровать и, не раздеваясь, вырубиться.

– Не спеши! Спать пойдешь после небольшойразминки, – остановил его Арей.

– Что? Сразу приехали – и тренировка? –взбунтовался Меф.

Арей внимательно посмотрел на него и хмыкнул.

– Да какая там тренировка посреди ночи?Посмотри на себя! Ты вялый и обвисший, как холодная вермишель! Максимум тебяхватит на небольшую встречу с друзьями, если, конечно, Улита ее подготовила!