— Господи, откуда у него столько энергии?! —пробормотал Дюриэа. — Лично я устал как собака.

— У тебя гораздо больше проблем, дорогой.

— Ну нет, я и вполовину так не суечусь, как Грэмпс. Онвесь день был на ногах, а сейчас так же полон сил и энергии, как гончая, когдапочует дичь.

Милдред провела по его щеке кончиками пальцев и поцеловала вглаза.

— Сиди спокойно, отдыхай и не думай о Грэмпсе. Я пойдуи поставлю жариться мясо. Картошка уже варится, так что скоро будем ужинать.

Дюриэа благодарно взглянул на жену:

— Ты уж у меня обо всем позаботилась. Скажи, а нельзякак-нибудь устроить, чтобы найти хотя бы приходящую прислугу?

— Да, наверное, возможно, но, по-моему, от этогобеспокойства больше, чем пользы. Впрочем, я постараюсь найти кого-нибудь. Неволнуйся об этом.

Она отправилась на кухню, и Дюриэа скоро услышал приятное,возбуждающее позвякивание тарелок и стаканов; затем до его ушей донеслосьбульканье жидкости, и почти сразу же своим легким шагом в комнату влетелГрэмпс.

— О’кей, Милдред, у меня все готово, и онидействительно получились достаточно слабые… Готов поклясться, что вы ничегоподобного в жизни не пробовали.

— А что это, Грэмпс? Одна из ваших фантазий или рецепт,полученный от какого-то приятеля?

— Да так, ни то, ни другое, — ответилГрэмпс. — Это совершенно необычный состав.

— А что ты имеешь в виду?

Грэмпс слегка опешил от подозрительности в ее голосе.

— Ну не будь такой вредной, Милдред. Не такой он уж иновый. В принципе можно сказать, что даже старый. Я использовал тут кое-что изсвоих запасов.

— Где же ты сделал эти запасы?

— В Мексике.

— Хорошо, только дай сначала мне попробовать, преждечем ты убьешь им Френка.

Дюриэа рассмеялся.

— Да ну, Грэмпс, не обращайте на нее внимания. Неситеваши коктейли.

Через пару минут Дюриэа услышал, как жена воскликнула:

— Ой, Грэмпс, да это действительно очень вкусно!

— Конечно вкусно! — подтвердил Грэмпс. — Я жетебе говорил.

Милдред внесла поднос с бокалами. Грэмпс в последний разкрасиво встряхнул шейкер, затем разлил по бокалам пенящуюся светло-палевуюжидкость, которая внезапно стала прозрачной, а бокалы немедленно запотели икрасиво отливали на солнце.

Дюриэа взял свой коктейль, поднес его к губам и,заговорщически подмигнув Милдред, осторожно отпил глоток.

Не успел обжигающий напиток коснуться его нёба, как онпонял, что пьет что-то необычное.

— Необыкновенно вкусно! — объявил он. С невиннымвидом Грэмпс спросил:

— А он не чересчур слабый?

Смакуя восхитительный напиток, Дюриэа покачал головой:

— Нет, нет, в самый раз, не очень слабый, некрепкий, нодостаточно мягкий и приятный.

— Ну не такой уж он мягкий и безобидный, — кинулсязащищать свое творение Грэмпс. — Попробуй, выпей парочку, и посмотришь,какой у тебя будет волчий аппетит.

Милдред отставила недопитый бокал, чтобы перевернуть мясо насковородке. Грэмпс в это время долил оставшуюся в шейкере смесь себе и Френку,так что к приходу Милдред они уже допивали третий бокал.

В тот момент, когда Милдред объявила, что можно идтиужинать, Френк обнаружил, что с его ногами происходит что-то непонятное. Головатоже слегка кружилась, хотя и казалась совершенно ясной. Ноги были ватными, ночто самое странное — усталость исчезла и на смену ей явилось удивившее егосамого ощущение радости бытия.

Пораженный этим, он бросил взгляд на жену. Этого былодостаточно, чтобы понять, что она испытывает то же самое.

— Грэмпс, — с усилием произнес Дюриэа, бросиввзгляд на жизнерадостного маленького старика, который даже не повернул в егосторону головы, — что вы нам намешали?

Грэмпс широко улыбнулся.

— Это меня научили делать в Мексике. Они берут мескальи выдерживают его так, что он становится практически желтым. Замечательныйнапиток! Потом надо его смешивать…

— Ты хочешь сказать, что смешал текилу с джином?!

Грэмпс похлопал его по плечу:

— Посиди спокойно, глупый. И не волнуйся так по поводутого, что ты выпил что-то не то. Считай, что это просто тоник… А вкусно было,верно?

Дюриэа рухнул обратно в кресло. Милдред бросила на негоозабоченный взгляд:

— Ну, — спросила она, — и кто же будет естьмясо? Френк вяло улыбнулся.

— Грэмпс, наверное, — пролепетал он. Милдред молчаположила перед дедом вилку с ножом.

Харви Стэнвуд обвел глазами погруженный в сумрак бар, вкотором только по углам в тяжелых канделябрах горело несколько свечей, чтосоздавало обстановку интимности и уюта. В нем всегда было, или казалось,довольно пусто. Здесь Стэнвуд никогда не бывал прежде.

Стэнвуд заказал коктейль, а затем вошел в телефонную будку инабрал номер Джорджа Карпера.

Дождавшись, пока Карпер возьмет трубку, он произнес:

— Надеюсь, вы узнали меня, мистер Карпер. Позавчера мыс вами вместе обедали.

— Ах да, — приветливо сказал Карпер. —Надеюсь, кухня в этом ресторане вам понравилась. Как поживаете?

— Спасибо, все прекрасно, — отозвалсяСтэнвуд, — но мне кажется, что для меня и для вас было бы полезновстретиться и немного поболтать…

— Только не для меня, — твердо ответил Карпер.

— И в таком месте, где бы нас не могли увидетьвдвоем, — как ни в чем не бывало предложил Стэнвуд. — Я сейчас,кстати, звоню вам из маленького бара под названием “Эльмвуд” на Гранд-авеню. Ябуду ждать вас здесь еще минут десять после того, как повешу трубку. Столик вконце зала по правой стороне.

Карпер возмутился:

— Но… но это совершенно невозможно. Насколько японимаю, вы пьяны. Вы…

Но Стэнвуд не собирался давать ему возможность высказаться.

— Я не собираюсь брать все это на себя, Карпер. Мне необходимос кем-то поговорить. Вам лучше приехать сюда, и как можно быстрее.

— Или что? — с иронией спросил Карпер.

— Да все, что угодно, — коротко ответил Стэнвуд ибросил трубку.

Примерно через восемь минут после окончания телефонногоразговора Карпер вошел в бар, близоруко щурясь, обвел глазами полутемный бар, азатем подошел к столику Стэнвуда и громогласно приветствовал его:

— Эй, привет! Каким ветром тебя сюда занесло? Сто леттебя не видел.