class="p1">– Получается, что ты, Себастьян, снова всех спас… – улыбнулась Повелительница Бурь.

Себастьян не ответил, но его усы удлинились, шея вытянулась, а хвост энергично забил по мягкому сиденью стула. Все-таки нет ничего приятнее, чем похвала человека, которому ты предан.

– Я предан этому Дворцу, потому что здесь жила моя хозяйка. Пока я дышу, я буду здесь.

Эпилог

Дорогая Кристина,

Если ты читаешь это письмо, то, должно быть, тебя избрали Повелительницей Бурь. Должна сказать, что сейчас, когда прошло уже много лет, мой поступок кажется мне эгоистичным: я сделала так, чтобы судьба избрала тебя той, кто отвечает за множество жизней, лишив этой самой жизни тебя.

Я не стала писать то, как получилось исправить Процесс Выбора, в книге, потому что ее легко могли прочесть те, кто принимают решения. И тогда пострадали бы невинные существа. Поэтому расскажу тебе и только тебе, как удалось обмануть древнюю магию.

Тогда, перед самым отъездом из Дворца, Себастьян указал мне на свой хвост. Конечно, я поняла, что именно на нем зашифровано заклинание, однако все эти полосочки на хвосте ничего мне не сказали. Я совсем было отчаялась, и в этот момент пришел зов. Сначала мне показалось, что я схожу с ума и слышу голоса. Но в голове моей прозвучало одно слово. И когда я взглянула на хвост моего верного помощника снова, то увидела это слово, написанное серым цветом на белоснежной шерсти.

Я подошла к центральному окну, поглядела в него в последний раз и произнесла то слово, что услышала в голове.

И ничего не произошло. Не разверзлись небеса, не было жуткого грохота. Себастьян просто сказал:

–  Все сделано. То, что ты когда-либо избиралась Повелительницей Бурь, забыто самим Процессом Выбора. И если судьба распорядится, то потомки твои смогут занять эту должность.

С тех пор я не видела ни Себастьяна, ни погодных окон. Я вернулась домой. И теперь, когда уже болею и чувствую, что прожила достаточно, могу рассказать все только тебе, Кристина.

Эмилия Бурьковская.

30 января 2008 года

Санкт-Петербург

Письмо лежало на столе в комнате Кристины. Мама обнаружила его, запечатанное, в одном из многочисленных шкафов, когда решила провести генеральную уборку. Письмо застряло между ящиков, поэтому раньше его не нашли.

***

Советник развернулась на стуле с высокой спинкой от окна, в которое смотрела, не моргая, несколько минут. Она наконец-то выдохнула и взглянула на приказ, лежавший перед ней.

Ее подпись будет пятой среди тех, кто одобрил решение оставить Кристину ученицей Повелительницы Бурь.

Она поставила подпись, которая заняла половину строчки, особенно вытянув последний росчерк в виде буквы Х. Советник поставила бы еще десять своих подписей, потому что горячо желала, чтобы Кристина продолжила обучение, по двум причинам. Во-первых, Процесс Выбора мог выбрать любую девочку из тысяч кандидатур, но все же выбрал Кристину. Себастьян только стер воспоминание об Эмилии Бурьковской, но не программировал сам выбор. А во-вторых, советник видела цвет воспоминаний Жанны, фиолетовый цвет уже почти полностью завладел палитрой, и новый Процесс Выбора, занимавший достаточно долгое время привел бы к опасной ситуации – обучение не должно было прерываться или растягиваться.

Большая опасность для мира – остаться без Повелительницы Бурь. Мир уже был на грани бесконтрольности. Нельзя допустить это снова.

Если бы еще выше на облаках существовал истинный повелитель этого мира, то советник попросила бы его, чтобы миру просто повезло.

***

Кристина погладила Себастьяна. Она уже вытерла слезы, собравшиеся было в уголках глаз.

– Ты ведь вернешься через месяц, и я буду ждать тебя на прежнем месте! – терпеливо успокаивал кот.

– Да, понимаю. Но все равно плакать хочется!

– А из-за меня плакать не хочется, – пошутила Повелительница Бурь. – Я вот собираюсь по тебе скучать, – ее лицо действительно приобрело сероватый оттенок, скулы стали еще более отчетливыми, глаза впали глубоко, но говорила она весело, двигалась энергично.

– Я тоже буду скучать, – ответила Кристина, и это была чистая правда.

Но скучала она и по родителям, и по друзьям. Перед отъездом Повелительница Бурь предупредила ее:

– Деятельность Повелительницы Бурь не раскрывается земным жителям, поэтому твоя семья подписала определенный и строгий договор. Прошу тебя не рассказывать правду друзьям. Легенду тебе расскажут родители. Ты поняла, Кристина?

– Да, – девочка испугалась такого строгого тона.

– Я прошу отнестись серьезно к моей… просьбе. Твоя бабушка нарушила закон несколько раз, но смогла избежать серьезного наказания. Однако это не делает ее правой. Не бери пример в плохом, бери в хорошем.

Кристина встала рядом с посланником – тот был все в том же плаще и перчатках, хотя на Земле ожидалось лето – и приготовилась к резкому падению вниз.

Кот поднял лапу, прощаясь до конца августа. Повелительница Бурь наклонила голову набок, моргнула пару раз и помахала рукой с тонкими пальцами. Кристина не могла этого знать, но Жанна ни за что бы никуда не отпустила свою ученицу – она не хотела остаться один на один с собой во Дворце сейчас.

Но Кристина улыбнулась в последний раз и исчезла в вертикальном прозрачном потоке, а Повелительница Бурь вернулась к погодным окнам: проводы-проводами, но ежеминутный контроль погоды отменить невозможно.

Жанна положила обе руки на теплые лучи, выходящие из окон. Они несли потоки погоды спокойно и беспристрастно. Их не волновали житейские радости, горести, болезни, победы и поражения – они подчинялись плану.

Повелительнице Бурь тоже захотелось стать таким мудрым лучом и больше ни о чем не переживать. Может быть, так и произойдет совсем скоро. Нужно только продержаться чуть больше года, чтобы мир был в безопасности. Служить этой безопасности она поклялась в 13 лет и уже больше шестидесяти лет была верна этой клятве.

Нужно продержаться до конца. А Кристина пусть отдохнет с родителями, вдохнет свободу земной жизни.

Эту свободу она вскоре сама поклянется больше не вспоминать.