если в поле его зрения попадает всякая гниль, — проговорила я, смешно хлопая ресницами и глядя на них.

— О Боже! Габриель, я не могу слушать эту русскую девку! Пойду лучше расспрошу, возможно, кто-то видел мой фотоаппарат! Встретимся у выхода, скоро мой самолет, у меня мало времени.

— О, вы нас покидаете? Как жаль! — пропела я.

— Да, ужасная страна с не менее ужасными людьми, — прошипела Кристин мне в ответ.

— Мы вас сюда не звали, поэтому можете возвращаться к себе на родину. Причем все. — я ликовала, подтрунивая над этой нервной немкой.

Кристин развернулась и пошла прочь. Но тут я заметила, что она одета в платье, которое я видела в доме Габриеля и бросила ей вслед:

— Кристин, шикарное платье, достойное своей хозяйки.

Она, конечно, не поняла моего сарказма и гордо пошла в сторону кухни. Но понял Габриель. Едва уловимая улыбка тронула его губы. Я хмыкнула и продолжила играть едва слышимую мелодию.

— Прекрати играть, нам нужно поговорить, — строго оборвал полет моей музыкальной фантазии Габриель.

— Нам не о чем с вами говорить, господин майор, — слащавым голосом произнесла я.

— Прекрати, — зарычал он мне в ответ. — Если ты о вчерашнем, то это ничего не значило.

— А здесь ничто нигде ничего не значит, — продолжала я в том же духе.

— Катя! — он больно схватил меня за предплечье и рывком поставил на ноги.

Меня это просто взбесило. Я вырвалась и схватив его за китель прошипела:

— Если ты думаешь, что покувыркавшись с этой дешевой немкой, ты залезешь, как ни в чем не бывало, мне под юбку, то глубоко ошибаешься. Мужчина или со мной, или не со мной. Ты выбрал второе. Я больше под тебя не лягу, Габриель. Это первый раз страшно и важно, а дальше нет. Пока ты будешь провожать свою шлюху на самолет, я выберу взамен тебя кого-то другого, — и рванув его так в сторону, чтоб он развернулся к залу проговорила, — кто здесь откажется мне покровительствовать? А? Фридрих? Ганс? Арман? Никто, ты понял меня? А с тобой у меня песня спета, — отпустив его, я резко развернулась и пошла в гримерку.

Я не оборачивалась, но знала, что человек, стоящий у меня за спиной вопрос еще не закрыл, ох как не закрыл. Но мне того и надо было.

Дождавшись пока немка с Габриелем покинут заведение, я вышла в зал, чтоб немного послушать, что говорят немцы по поводу происшествия. Ко мне подошел один молоденький лейтенант и, от стеснения не зная куда прятать взгляд, пригласил на танец. Я изобразила на своем лице бесконечное счастье от такого предложения и пошла с ним танцевать. Парень трепетно держался от меня на расстоянии, но я, обняв его за шею ближе притянула к себе, прислонившись своей грудью к его.

— Я слышала печальную новость, господин лейтенант, опять эти партизаны, — проговорила я, капризно надув свои губы.

— О да, мадмуазель Катя, мы потеряли много солдат и продовольствие.

— И что, теперь нам придется голодать? — изобразив ужас на своем лице, продолжала выпытывать я.

— О нет, не переживайте! Скоро будет еще поставка, в двойном объеме, только теперь воздухом, — наивный солдатик сам того не понимая выдавал мне пусть и небольшие, но секреты.

— Но их же надо наказать! Кого-нибудь поймали? Может кто-то может сказать, где их лагерь?

— К сожалению, нет. Наш информатор не смог нам в этот раз принести никакой информации.

— Ах, вы знаете информатора? — восторженно пропищала я.

— Нет, он известен только командному составу, — услышала я в ответ и разочарованно потеряла интерес к дальнейшему разговору.

«Есть, вот тварь, все такие есть, гнида», — отчаянно подумала я и больше ни о чем не спрашивала. Когда танец закончился, я в знак благодарности улыбнулась парню, оделась и вышла на улицу, намереваясь пройтись до дома пешком, чтоб хоть как-то привести свои мысли в порядок на морозном воздухе. Зима подходила к концу, еще всего пара дней и наступит март. Зажурчат ручьи, запоют в лесах птицы, радостно оповещая природу о том, что скоро, очень скоро придет на землю такое долгожданное тепло! Весна всегда приносила с собой надежду, такую непреодолимую и неудержимую надежду на то, что вот-вот, еще совсем чуть-чуть, и мы все услышим это заветное слово «Мир», пахнущее засеянным полем и наполненное звуком детского смеха. «Но прошла одна весна, вторая, на подходе вот уже третья, а миром пока что и не пахнет», — закончила свои мысли я таким вот пессимистичным выводом. И тут меня догнала машина, из которой быстро вышел фон Вольф и схватив меня за руку швырнул на заднее сиденье. Молоденький водитель с сожалением смотрел на меня.

— Трогай, — властно приказал немец своему водителю и машина быстро понеслась в неизвестном мне направлении.

— Куда ты меня везешь? — спокойной спросила я, внутри испытывая ужасный страх. По Габриелю было видно, что мое сегодняшнее поведение вывело его в край.

— Сейчас увидишь, — зловещим тоном проговорил мне немец.

— Габриель, останови машину! — я попыталась открыть дверцу, но не смогла.

— Господин майор, может не надо? — попробовал вступиться за меня шофер.

— Заткнись и вези, — рявкнул на него Габриель.

«Ну, все. Допрыгалась, — подумала я, мысленно прощаясь уже со всеми, кого знала. — Перегнула палку. Черт, и задание провалила, как я так могла?». Поняв, что сейчас любое мое поведение будет бесполезно, я потеплее укуталась в шубу и, отвернувшись, смотрела в окно, совершенно не понимая, куда мы могли ехать. Гестапо было в противоположном конце города, далее только окраина, спальный район. Что там было? Я не могла себе представить. Спустя полчаса машина остановилась и Габриель вытащил меня на улицу. Оглядевшись, я увидела небольшое трехэтажное здание из красного кирпича. Я недоуменно смотрела то на Габриеля, то на здание. Что здесь? В здание то и дело входили, затем выходили солдаты. Это были обычные солдаты, не офицеры. Многие стояли и курили на улице, перекидываясь пошлыми фразами. Габриель смотрел на меня, ожидая какой-либо реакции, но я все так же недоуменно смотрела на него, широко раскрыв свои зеленые глаза. Я действительно не понимала, куда он меня привез. И когда он это осознал, то просто закрыл лицо своей рукой в черной кожаной перчатке и