– И чего? – промямлил Матвей страдальческим тоном, а я даже сквозь телефон ощутил его головную боль.

– Вы должны выяснить, не закупал ли он в течение шести месяцев до смерти какие-нибудь ароматизаторы. Или это могли быть духи. Или «вонючки» для машин. То есть это должно быть что-то с запахами, что-то распыляющееся. Дезодоранты. Освежители воздуха. Поняли, что нам надо?

– Понял, – грубо ответил следователь и отключился.

– Козёл невоспитанный, – грубо пробубнил я, убирая телефон в карман, и Андрей хмыкнул.

– А можно вопрос? – он внимательно смотрел на дорогу и в зеркала.

– Валяй.

– Все ваши дела всегда такие отвратительные?

– Да, к сожалению, – я вздохнул. – В том и состоит моя работа, что я сражаюсь со вспышками болезней, с некачественной продукцией, с непрофессиональными поварами и так далее. И в большинстве случаев это связано со смертями или серьёзными заболеваниями. И часто с массовыми.

– Какая у вас важная работа, – с уважением отметил водитель, качая головой. – Но я бы её точно не выбрал.

Я не ответил, и дальше мы поехали в тишине. Я бы и сам её не выбрал, работу эту. Уж не о таком поприще мечтал я в детстве. Но так уж вышло, что младшая сестра умерла в детском лагере. И вместе с ней умерли ещё около десяти детей. И никто тогда не понёс наказания, никто не повинился перед родителями и не принёс извинений. И именно тогда я, студент второго курса филологического факультета, бросил русский язык и поступил с нуля на медицинский. Чтобы спасать и находить виновных…

В Бюро меня уже ждали четыре врача, которым предстояло провести вскрытие, и их молодой руководитель, нервно сжимающий руки и поправляющий модно подстриженные волосы, то и дело спадающие на лоб и глаза.

Не пытаясь запомнить имена, я со всеми поручкался.

– Коллеги, дело возникло интересное и довольно запутанное, – обратился я к ним. – Возникли подозрения, что смерть нескольких людей произошла не по тем причинам, которые указаны в официальных документах…

– Что вы хотите сказать?! – возмущённо перебил меня начальник отдела. – Что кто-то из наших коллег совершил ошибку?

– Я пока ничего не хочу сказать, – ледяным тоном я осадил его. – Вам предстоит произвести исследование доставленных тел и вынести свои заключения. В случае наличия сомнений и разночтений вам надлежит сформировать коллективное мнение и прийти к однозначным и истинным причинам смерти людей. Что хочу сказать особо, на чём сосредоточить ваше профессиональное внимание…

Я окинул пристальным взглядом притихших врачей.

– Нужно обязательно произвести не только осмотр тканей, но и произвести их токсикологическое исследование.

– Яд? – резко уточнил один из врачей.

Я кивнул.

– Причём, хочу отметить, что либо мы имеем дело с двумя видами яда, так как наблюдается два типа предсмертной симптоматики…

– Либо?.. – подхватил начальник службы, поняв мою мысль.

– Либо это один и тот же яд, который по неизвестной причине проявил себя по-разному, – я криво улыбнулся. – Я не буду говорить о своих подозрениях, чтобы не сбить вас с толку и не натолкнуть на неверные выводы… Что ж…

Я взглянул на часы.

– Скоро вам доставят тела, и работы у вас будет предостаточно. Я сейчас отъеду на место для проведения пары важных разговоров со свидетелями, а потом вернусь сюда для изучения результатов… Коллеги, очень рассчитываю на ваш профессионализм.

Особого энтузиазма на их лицах я не разглядел, но всё же был почти уверен, что они проведут свою работу как полагается.

Из Бюро мы направились прямиком в Железноводск. В дороге я велел участковому явиться к больнице и поинтересовался у следователя Матвея, готовы ли данные из банка. Он огрызнулся, но неохотно пообещал в ближайшее время всё же дать нужные сведения.

Меланхолично глядя из окна на мелькающие деревья, дома и машины, я всё пытался понять, почему же отравление проявило себя так по-разному. На что мог наложиться яд, чтобы у кого-то вызвать пищевое отравление, а у кого-то проблемы с дыханием? Или же два яда? А если яд состоит из разных компонентов и действует то так, то этак, в зависимости от условий?

– Ну, конечно! – внезапно я выкрикнул так громко, что Андрей от неожиданности подпрыгнул на месте и чуть не выпустил руль. Машина опасно вильнула в сторону, и водитель уставился на меня ошарашенными глазами.

– Что случилось? – воскликнул он.

– Я понял, Андрей! – я так обрадовался, что хлопнул его по плечу.

– И что же? – он покачал головой, как бы говоря, что я совершенно сумасшедший.

– Смотри. Я даю яд одному человеку, и у него возникают признаки пищевого отравления. А потом я даю этот же яд другому человеку. Но у него возникают признаки поражения органов дыхания. Казалось бы, совершенно разная симптоматика. Но как же так, ведь яд один и тот же?

– Э-э, ну эта, – он задумался. – Я всегда думал, что яды убивают людей одинаково.

– Да, но есть такие, которые могут действовать по-разному. А почему?

– А почему? – эхом переспросил он.

– Да потому что яд введён в организм по-разному! – вскричал я радостный от своего открытия.

– Это как? – заинтересовался водитель.

– Кто-то получил яд через еду. И поэтому он поразил органы пищеварения. А кто-то получил яд через воздух, вдохнув его. И получил поражение органов дыхания. Но, несмотря на способ проникновения яда в организм, он настолько силён, что оба способа являются безусловно смертельными и эффективными. И какой яд, спрашиваю я тебя, может работать так чудесно?

– Чудесно? – фыркнул он, выразительно приподняв густые чёрные брови. – Ну это вы мне скажите.

– Рицин! Рицин, мать его за ногу! – я снова хлопнул Андрея по плечу, но на этот раз он уже был готов и даже не моргнул. – А где можно взять рицин?

– Где? – снова повторил за мной водитель.

– Да в саду Иванова, чтоб он провалился, ботаник херов! – я захохотал, хлопая себя по коленям и вспоминая пышные красно-бардовые кусты.

– Зачем выращивать в саду яд?!

– А он мог и не знать, что одно из его растений является ядовитым. Красивое, очень эффектное, экзотичное, один из гвоздей сада, если можно так выразиться. А о том, что им можно убить стадо слонов, он мог и не подозревать. Зато об этом узнал кто-то, кто решил по какой-то причине умертвить всех работников Иванова.

– А если это он сам?

– Молодец, – похвалил я. – А зачем?

– Ну я-то откуда знаю. Чтобы им зарплату не платить, – предположил он. – Или он им завидовал, что они могли ходить, а он нет.

– Погоди, а откуда ты знаешь, что он инвалид? – я нахмурился.

– Так я же через