в последнее время, слишком уж пессимистичным, даже паническим, оно было, но, вот сейчас…

– Хорошо бы поесть чего-нибудь, – почесал затылок Эл. – Со вчерашнего дня не ели, а в мешке, между прочим, ничего не осталось.

– Может быть, наловим в ручье рыбу? – несмело предложила Ами.

– Рыбу? – Элнар усмехнулся. – А у тебя есть удочка? Крючки? Сети? Да и вообще, мне кажется, лучше пособирать грибы. Или… Мы ведь, похоже, выходим в людные места, ведь так?

Девушка неопределенно пожала плечами.       Проводница, блин… Видно было, что она совсем не знает местности, а ведь не так и давно хвастала – «Я все дороги ведаю!». Теперь вот ни помощи от нее… никакого другого толку.

– Короче, так, – Элнар решительно взял на себя первую роль. – Сейчас идем по дороге до первой же деревни, там покупаем еду – деньги у нас есть – а, ближе к вечеру, решаем вопрос с ночлегом. Что-то не очень-то хочется мне провести ночь в лесу. Куда лучше будет отыскать сельскую таверну или какой-нибудь постоялый двор.

Ами-Гури ничего не ответила, лишь посмотрела в небо, улыбнулась и неопределенно пожала плечами.

– Да не переживай ты так, – подмигнул юноша. – Ведь хорошо же идем, весело даже, и никаких неприятностей – кроме неудачников-пиратов – пока, тьфу-тьфу-тьфу, не видали. Так бы и дальше!

– Да, – согласно кивнула девчонка. – Так бы и дальше. Ночью, конечно, не стоит оставаться в лесу.

– Ну вот! А я что тебе говорю? В общем, хватит сидеть, идем.

      Когда путники вышли к деревне, солнце уже клонилось к закату. Не то, чтобы потемнело, нет, да и жарко было по-прежнему, просто тени стали мягче, а солнечные лучи постепенно приобретали теплый оранжевый цвет. Селение оказалось небольшим, в три дома. Аккуратные, огороженные частоколом, усадьбы, с амбарами, коровниками, колодцем. Скошенный луг с пахучими стогами, березовая рощица, за околицей синела небольшая речка.

– Я выкупаюсь? – попросила Ами-Гури.

Элнар кивнул:

– Давай. А я пока поспрошаю ночлег и пищу.

Проводив взглядом радостно убегающую к реке девчонку, он направился к ближайшей избе, срубленной из крепких, посеревших от времени, бревен. Ветер покачивал в петлях призывно распахнутые ворота, в хлеву мычали коровы, кудахтая, бродили по двору куры, индюки и еще какая-то живность. Молодой человек вдруг остановился, ощутив что-то странное. Постояла, вниательно осматриваясь вокруг, и, наконец, догадался, что ж такое выхывало тревогу! Просто нигде не было видно людей! Ни на дворах, ни на лугу, ни у дороги. Мужики не косили траву, не хлопотали по дворам хозяйки, девушки не пели протяжных песен, и не доносились с речки веселые мальчишечьи крики. Пусто везде! Словно сгинули все куда-то? А, может, отправились в лес, вырубать подсеченные деревья? Женщины же сидят в домах, готовят ужин.

      Поднявшись на блитжайшее крыльцо, Элнар решительно постучал в дверь. Никакого ответа! Спят там все, что ли? Он толкнул дверь рукою – та тут же открылась, из сеней повеяло сыростью и еще каким-то непонятным, крайне неприятным запахом, который юноша так и не смог определить. Пожав плечами, парень переступил порог…

– Эй!

Вздрогнув, юноша обернулся.

Во дворе стоял бородатый мужик в крепких юфтевых сапогах, жилетке поверх рубахи из синего ситца и кожаном картузе. В левой руке мужик держал вилы, маленькие, глубоко посаженные, глазки его смотрели на незваного гостя недоверчиво и цепко.

– Вот, хозяев ищу, – спускаясь с крыльца, смущенно произнес Эл.

– А нету хозяев, – усмехнулся мужик. – На ярмарке все, к завтрему только будут. Я вот один – пастух – не поехал, да хозяйка моя.

– А переночевать у вас можно? – быстро осведомился юноша.

– Переночевать? – мужик задумчиво сдвинул картуз на затылок, хитро прищурился и спросил, имеются ли у молодого господина денежки?

– Имеются, – улыбнулся Элнар. – Как не иметься?

– Ну, тогда ночуй, – незнакомец махнул рукой. – Пару назов заплатишь…

– Назов? – Эл усмехнулся – ну и жук этот хитрый крестьянин. Две золотые монеты за ночлеги и грубую пищу? А не слишком ли?

– У меня только серебро, – покачал головой юноша.

Крестьянин неожиданно вздрогнул, осклабился, и с негодованием замахал руками:

– Нет, нет! Серебра не возьму… да и про золото так, пошутил. Достаточно и десятка медях.

– Согласен, – тут же кивнул Элнар, хотя, честно сказать и это было дорого. Ну, да за двоих…

– Коли сговорились – пошли.

Повернувшись, мужик грузно зашагал к крайнему дому. Что-то еще показалось странным Элу – ну да, собаки не лаяли, да и не одной нигде не видать, что, тоже на ярмарку убежали?

– А собак у нас по зиме волки поели, – словно бы догадавшись о мыслях юноши, обернулся мужик. – Всех, подчистую. Вот, на ярмарке купим щенков. Ты заходи, заходи, не стой, – подойдя к крыльцу, он гостеприимно указал на открытую дверь.

Элнар вспомнил про Ами-Гури. Пойти позвать? Или потом, позже? Сначала договориться конкретно, заплатить, заказать ужин, а потом уже и позвать – посмотреть, как удивится Ами. Надо же, скажет, а я то, дура, думала… Самодовольно ухмыльнувшись, Эл решительно шагнул в сени. Пройдя вперед, хозяин отворил дверь в горницу, и Элнар, позабыв нагнуться, сильно ударился лбом о притолоку. Так, что аж искры из глаз полетели… И в это момент ему вдруг показалось… вдруг показалось, будто у хозяина из-под картуза торчали острые, поросшие густой шерстью, уши, ну, совершенно звериные! Эл потряс головой… нет, вроде б, нормально все. Показалось.

– Сейчас, велю хозяйке готовить ужин, – уже в горнице обернулся мужик.

Хозяйка – круглолицая, крепкая, в черном, почти до самых глаз, платке и переднике, деловито орудовала ухватом у печки.

– А ну, спроворь нам чего-нибудь на зубок! – кивнув, потер руки мужик, зачем-то запирая дверь на засовец. А ведь еще и не особо стемнело, так, смеркалось. Элнар вдруг ощутил явственно ползущий по спине холодок. Искоса бросил взгляд на хлопотавшую у печи хозяйку – та развела такой огонь, что в пору было жарить быка, между тем ни мяса, ни рыбы, ни иного чего подобного поблизости не наблюдалось, лишь свешивались с залавка лук, шалфей, остролистник. Странно. К чему бы такой огонь? Эл поднялся с лавки:

– Где тут у вас руки помыть?

Хозяева озадаченно переглянулись. Да Элнар и сам заметил пустоту на месте рукомойника, словно бы выдернули его из стены вместе с гвоздями.

– Хозяйка польет на руки, – проворчал мужик.

– И это… – Элнар уже почему-то не верил ему ни на грош. – В уборную бы…

Хозяева снова переглянулись. Ох, не нравились Элу эти переглядки!

– На дворе уборная, – буркнув, крестьянин нетерпеливо вздохнул. – Идем, провожу.

      Откинув засов, он вышел на двор, на безлюдный двор в безлюдной деревне. Солнце