Каждый вечер он приходил домой усталый, отдав все силыработе, и оказывался в разрушенном доме, среди несчастных, озлобленных детей.Ужины теперь были несъедобны: Агги слишком долго держала их завернутыми вфольгу. Когда звонила Сара, Олли хотелось громко закричать и швырнуть телефон остену. Он не желал слушать сообщений о том, какие там лекции и что она опять вэтот уик-энд не приедет. Он хотел, чтобы Сара вернулась, спала с ним, любилаего, готовила ему и присматривала за их детьми. Агги была великолепна, но то,что могла предложить детям она, не шло ни в какое сравнение с тем особеннымтеплом, что они получали от матери.

Как-то пополудни Олли сидел в своем офисе, глядя в окно надождь и слякоть, типичные для Нью-Йорка в январе, и размышлял, вернется ли Саракогда-нибудь. Ну ладно, пусть приедет хоть на уик-энд. С ее отъезда прошелмесяц, и ему было так одиноко, ну просто невыносимо.

– Хоть одно веселое лицо!.. Можно войти?

Это была Дафна Хатчинсон, помощница вице-президента фирмы.Олли знал ее четыре года, в последнее время они вместе разрабатывали проектрекламной кампании для нового клиента. Она была симпатичная, темные волосы былистянуты в узел, одевалась хорошо, в элегантном, европейском стиле, вообщевыглядела скромно и аккуратно. На ней всегда были шарф, дорогие туфли и что-тоиз неброских, но красивых украшений. Оливеру она нравилась своей смекалкой,тактичностью, трудолюбием. Почему-то замуж она так и не вышла. Ей было тридцатьвосемь лет, и ее попытки завязать дружбу с Оливером всегда были не более чемплатоническими. С самого начала Дафна дала всем понять, что офисные романы –это не ее стиль, и, невзирая на многочисленные более или менее серьезныепопытки, следовала этому принципу. Оливер уважал ее за это, работать с такойсотрудницей было значительно легче.

– У меня есть кое-какие наметки на следующую неделю.Она держала большую папку, но колебалась.

– Но у тебя, кажется, нет настроения. Может, в другойраз?

Она слышала, что Сара уехала, и видела, что Олли все времяозабочен, но они никогда этого не обсуждали.

– Нет, нет, Даф, заходи. Сейчас самое время.

Дафна вошла и огорчилась, заметив, что Оливер похудел,побледнел и выглядел ужасно несчастным. Она села и стала показывать емусодержимое папки, но Олли, казалось, не мог сосредоточиться, и она в концеконцов предложила перенести разговор. А сейчас она заварит ему кофе.

– Может, помочь тебе чем-то? Я, правда, не похожа навеликана, – сказала она с ласковой улыбкой, – но плечи у меня широченные.

Оливер улыбнулся ей. У Дафны была такая великолепная фигураи такой вкус, что он почти и забыл, какая она миниатюрная. Она была прелестнойженщиной, и Олли в очередной раз задал себе вопрос, почему она так и не былазамужем. Наверное, из-за занятости или слишком большого внимания к работе. Этослучалось со многими из сотрудниц, которые в сорок лет вдруг начиналипаниковать. Но по Дафне нельзя было сказать, что она паникует. Она казаласьдовольной, уверенной в себе, и глаза у нее были добрыми.

Олли со вздохом откинулся в кресле и покачал головой:

– Не знаю, Даф... Думаю, ты слышала...

В его зеленых, устремленных на нее глазах было целое морестрадания, и Дафна едва удержалась от горячего желания обнять его.

– Сара в прошлом месяце решила уехать учиться... вБостон...

– Ну, знаешь, это не трагедия. Я думала, дело обстоитхуже.

Она слышала, что Олли с Сарой разводятся, но этого ему несказала.

– Я полагаю, дело действительно обстоит хуже, просто унее не хватает храбрости признаться в этом. Мы не видели ее почти пять недель,и дети сходят с ума. Я тоже. Я каждый день думаю уйти с работы пораньше, аполучается, что сижу до шести или семи. Пока доберусь домой – уже восемь, детипредоставлены сами себе, ужин несъедобен, начинаем орать друг на друга, детиплачут, а утром все начинается сначала.

– Да, веселого мало. А почему бы тебе не снять на времяквартиру в Нью-Йорке? По крайней мере ты был бы ближе к работе, и детямперемена бы не повредила.

Он об этом даже не подумал, но в данный момент не видел вэтом смысла – травмировать детей переменой школы. Олли знал, что для нихзнакомая обстановка необходима, она их успокаивает.

– Мне с трудом удается держать семью на плаву, а тыговоришь о переезде.

Оливер рассказал Дафне о том, что Мел злится на него, чтоБенджамин постоянно где-то пропадает, а Сэм мочится в постель и просится спатьк отцу.

– Тебе нужно переменить обстановку, дорогой мой. Почемубы тебе не съездить с ними куда-нибудь? Например, на недельку на Карибскиеострова, или на Гавайи, или в другое теплое, солнечное и благодатное место?

А разве есть такое место, где они снова могли бы бытьсчастливы? В это верилось с трудом. Олли было немного неловко, что онвыкладывает ей все подряд, но Дафна вроде бы не возражала.

– По-моему, я все еще надеюсь, что, если мы будемторчать на месте, она вернется и мы сможем повернуть стрелки назад.

– Обычно это не удается.

– Да.

Оливер усталым движением провел рукой по волосам.

– Я уже заметил. Извини, что я тебя всем этим утомляю.Просто не могу иногда сдержаться. Не удается сосредоточиться на работе. Новсе-таки здесь какая-то разрядка. Дома по вечерам очень тоскливо, а уик-энды –вообще кошмар. Кажется, как будто нас разбросало во все стороны и мы не можемнайти друг друга. Раньше такого не было...

Да он уже и не помнил, как было. Ему представлялось, чтоСары нет целую вечность.

– Помочь тебе чем-нибудь?

Дафна не была знакома с его детьми, но хотела бы с нимипознакомиться. В уик-энды у нее была уйма свободного времени.

– Я бы с радостью как-нибудь с ними познакомилась. Какты думаешь, это им пойдет на пользу или, может, они заподозрят меня впосягательствах на тебя?

– Не думаю, что они придадут этому значение.

Но оба знали, что речь совсем не об этом. Оливер улыбнулся,благодарный, что нашел в ней сочувствующую слушательницу.

– Ты как-нибудь могла бы приехать на целый день, когдавсе хоть немного уляжется, если уляжется. У меня недавно еще и мама заболела.Ты замечала: если что-то одно не ладится, то и все остальное идет из рук вонплохо.

Он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, от которой таялиженские сердца. Дафна засмеялась:

– Спрашиваешь! У меня вся жизнь такая. Как твоя собака?

– Собака? – удивленно переспросил Олли. – Нормально. Ачто?

– Следи за ней. Чего доброго, и она в расстройствечувств покусает дюжину твоих соседей.

Оба засмеялись. Олли снова вздохнул: