– А как насчет тебя? Что с тобой творится, Бенджамин?

Оливер чувствовал, что тут дело серьезное, но Бен несобирался ему ничего говорить. Это тоже было ново. Он всегда был общительным иоткрытым.

– Да ничего особенного. – И потом смущенно: – Я,пожалуй, пойду спать.

Он повернулся, чтобы уйти. Оливер хотел протянуть руку иостановить его, но только позвал:

– Бенджамин...

Парень остановился. Оливера посетили смутные догадки.

– У тебя неприятности? Может, ты хочешь перед сномпоговорить со мной наедине?

Бен подумал и покачал головой:

– Нет, папа, спасибо. У меня все в порядке. – Затемозабоченно спросил: – Твой запрет не отменяется?

Оливер не колебался ни минуты. Важно было дать им понять,что теперь он их контролирует, иначе наступит полная анархия. Для их жесобственного блага он не мог этого допустить.

– Нет, сынок. Извини. Каждый вечер к ужину ты обязанбыть дома, включая уик-энды. В течение месяца. Я тебя заранее предупреждал.

Олли был непреклонен, но его глаза говорили Бенджамину, чтоон это делает из любви к сыну.

Бенджамин кивнул и пошел к себе. Отцу было невдомек, какоеотчаяние вызвал у Бена его запрет. Ему необходимо быть с ней вечером...необходимо... она в нем нуждается. И он в ней тоже. Он не знал, как они этопереживут.

Оливер медленно подошел к Мелиссе и наклонился поцеловатьее.

– Я тебя люблю, моя хорошая. На самом деле. Мнекажется, всем надо сейчас набраться терпения. Скоро все наладится.

Мел медленно кивнула, глядя на отца. Она многое знала проБенджамина, но не хотела говорить. Бесконечное количество раз она видела его сСандрой, знала и о том, что он прогуливает занятия. В их школе сплетнирасходились быстро. Мелисса также предполагала, что их отношения серьезны,настолько серьезны, что Бен может не подчиниться воле отца.

Сэм проспал ночь спокойно. Утром температуры уже не было,все, казалось, были спокойнее, и Оливер уходил на работу не с таким тяжелымсердцем. Он сожалел, что пришлось принимать к Бенджамину строгие меры, нонадеялся, что тот поймет – ведь это для его же блага. Перелом же в отношениях сМел стоил мучений, пережитых накануне вечером.

Придя на работу, он заглянул в свой ежедневник и вспомнил,что пригласил Дафну приехать в воскресенье. Впервые за прошедший месяц онрадовался предстоящему уик-энду.

Дафна приехала в воскресенье на электричке. Олли встретил ееи отвез домой. По дороге они говорили о детях. Мел на протяжении всей неделибыла с ним приветлива, Сэм все еще хворал, а Бенджамин почти не разговаривал сотцом, но все-таки его требования соблюдал. Каждый вечер он приходил к ужину итут же исчезал в своей комнате.

– Предупреждаю тебя, общаться с ними сейчас нелегко, норебята они хорошие.

Оливер улыбнулся, радуясь ее приезду. Сара давно не звонила,все ощущали напряжение от ее молчания, особенно Олли.

– Я постараюсь дать им понять, что не представляюугрозы.

Дафна с улыбкой посмотрела на Оливера. На ней былизамечательно сидевшие черные кожаные брюки и меховой полушубок.

– Почему ты это говоришь?

Олли показалось, что она хочет убедить его в отсутствии с еестороны каких-либо амурных интересов.

– Потому что люблю во всем ясность и прямоту.

– А какова причина того, что тебя не интересуют мужчины?

Он старался говорить обычным тоном, да в тот момент она и неинтересовала его, но такой интерес мог когда-нибудь возникнуть. Ей было чтопредложить любому мужчине: ум, чувство юмора, внешность, шарм. Она в самом делеему нравилась.

– Я знаю, ты следуешь принципу не флиртовать на работе.

– Поскольку в свое время я извлекла для себя урок.Суровый урок.

Дафна решила ему рассказать. Ей захотелось это сделать,возможно, потому, что она также находила его привлекательным.

– На третий год с начала моей первой работы послеокончания Смитовского колледжа я влюбилась в председателя правления рекламногоагентства, в котором работала.

Дафна слегка улыбнулась, а Оливер посмотрел на нее иприсвистнул.

– Ты зря времени не теряла, а?

– Он был одним из самых потрясающих мужчин в рекламномбизнесе. Впрочем, и продолжает им быть. Ему тогда было сорок шесть. Женат, двоедетей. Жил в Гринвиче. Католик.

– Значит, никаких разводов.

– Правильно. Тебе приз за догадливость – двестидолларов.

Дафна рассказывала без горечи, очень буднично. Ей хотелось,чтобы Оливер это знал, хотя прежде она не говорила об этом никому. Просто былилюди, которые знали, но их было очень мало.

– Вообще-то фирма принадлежала его семье. Он –необыкновенный мужчина. Я влюбилась в него по уши и сказала себе, что меня неволнует его семья.

Дафна замолчала и стала глядеть на загородный пейзаж, словновспоминая, но Олли поторопил ее. Он хотел знать остальное – что ей сделал тоттип, почему она избегает мужчин? Жаль было, что она гробит свою жизнь водиночестве, хотя с виду несчастной ее назвать было нельзя.

– Ну и? Сколько это продолжалось? Что было дальше?

– Мы замечательно проводили время. Путешествовали.Встречались по вторникам и четвергам в квартире, которую он снимал в городе.Может, это нехорошо звучит, но, по-моему, ты вправе сказать, что я стала еголюбовницей. Ну и в конце концов он от меня избавился.

– Прелестно.

– Он решил, что нас могли бы «вычислить». Некоторыедействительно знали, но очень немногие. Мы старались вести себя оченьосторожно. Он всегда был честен со мной. Он любил свою жену, детей, тогда ещемаленьких. Жена его была всего на несколько лет старше меня. Но и меня онлюбил. А я любила его. И была согласна на то немногое, что он мог мне дать.

Говоря о нем, Дафна не проявляла злости и гнева. Оллиудивлялся ее спокойствию.

– И когда ты последний раз с ним виделась? Дафнарассмеялась и посмотрела на него.

– Три дня назад. Он устроил меня в другое место. У насесть квартира. Три ночи в неделю мы проводим вместе, и ничего больше нам уже несветит. В марте будет тринадцать лет, как мы так живем. Тебе это можетпоказаться безумством, но я счастлива и люблю его.

Она производила впечатление совершенно довольной жизнью.Оливер был шокирован. Дафна имела роман с женатым мужчиной и, похоже,действительно была счастлива.

– Ты это серьезно? И тебя все устраивает, Даф?

– Конечно, нет. Его дети уже в колледже, а жена –активистка клуба садоводов и около шестнадцати благотворительных обществ. Но,наверное, их жизнь ему чем-то нравится, поскольку у него никогда даже насекунду не возникало колебаний. Я знаю, что он никогда ее не бросит.