– Но каким образом он заставил ее выпить веронал? И когда?

– Некоторое время дверь в квартиру была незаперта – помните,когда служанка выходила на почту? Хотя такое объяснение меня не удовлетворяет.Слишком многое зависело бы тогда от случая. Однако пора за работу. У нас естьеще два ключа.

– Какие?

– Первый – это телефонный звонок по номеру «Виктория». Мнекажется вполне вероятным, что Карлотта Адамс, вернувшись домой, захотеласообщить о своем успехе. С другой стороны, непонятно, где она находилась междуначалом одиннадцатого и полуночью. Возможно, встречалась в это время синициатором розыгрыша. В таком случае она могла звонить просто кому-нибудь издрузей.

– А второй ключ?

– О! На него я рассчитываю больше. Письмо, Гастингс! Письмок сестре. Я надеюсь – всего лишь надеюсь, – что в нем она черным по беломуописала все, как есть. Это не значит, что она нарушила обещание молчать, – ведьсестра прочтет письмо не раньше чем через неделю, да и в другой стране.

– Если бы вы оказались правы!

– Не будем обольщаться надеждами, Гастингс. У нас есть шанс– и только. Теперь нам надо всерьез взяться за другой конец.

– Что вы подразумеваете под другим концом?

– Проверку всех, кто хоть мало-мальски заинтересован всмерти лорда Эджвера.

Я пожал плечами.

– Кроме племянника и жены...

– И человека, за которого жена собралась замуж, – добавилПуаро.

– Вы имеете в виду герцога? Он в Париже.

– Разумеется. Но вы не можете отрицать, что он – лицозаинтересованное. Кроме того, есть еще дворецкий, слуги... У них могли бытьсвои счеты с хозяином. И все же я считаю, что прежде всего нам нужно еще разпереговорить с мадемуазель Сильвией Уилкинсон. Она не так уж глупа, и у неебывают интересные идеи.

Мы снова отправились в «Савой». Окруженная коробками, горамипапиросной бумаги и роскошными черными одеяниями, свисавшими со спинок всехимевшихся в комнате стульев, Сильвия серьезно и отрешенно мерила перед зеркаломочередную черную шляпку.

– О, мсье Пуаро! Пожалуйста, садитесь. Если, конечно,найдете куда. Эллис, помоги!

– Мадам, вы прелестно выглядите.

Сильвия серьезно взглянула на него.

– Я не хотела бы казаться лицемеркой, мсье Пуаро, новсе-таки следует соблюдать приличия, как вы думаете? То есть я хочу сказать,что осторожность не помешает. О, кстати! Я получила дивную телеграмму отгерцога.

– Из Парижа?

– Да, из Парижа. Очень сдержанную, конечно, ничего, кромесоболезнований, но между строк многое угадывается.

– Желаю счастья, мадам.

– Мсье Пуаро! – Она сжала руки, и голос ее дрогнул. Мнепоказалось, что я вижу ангела, дарящего нас неземным откровением. – Я многодумала. Это ведь самое настоящее чудо! Все мои беды кончились. Никакой волокитыс разводом! Никаких хлопот! Мой путь свободен! Мне просто молиться хочется.

Я боялся вздохнуть. Пуаро смотрел на нее, слегка наклонив кплечу голову. Она была абсолютно серьезна.

– Значит, вы это видите в таком свете, мадам?

– Все произошло, как я хотела, – продолжала Сильвиявосторженным шепотом, – сколько раз я думала: вот бы Эджвер умер! И пожалуйста– он умер. Как будто на небе меня услышали!

Пуаро прокашлялся.

– Боюсь, я воспринимаю это иначе, мадам. Вашего мужа кто-тоубил.

Она кивнула.

– Ну да, конечно.

– А вам не приходило в голову задуматься над тем, кто этосделал?

Она смотрела на Пуаро во все глаза.

– Разве это имеет значение? То есть... какое это ко мнеимеет отношение? Мы с герцогом сможем пожениться не позже чем через полгода.

Пуаро сдержался, но с трудом.

– Да, мадам, разумеется. Но если оставить это в стороне, вамне приходило в голову спросить себя, кто убил вашего мужа?

– Нет. – Видно было, что она искренне удивлена.

– Вас это не интересует?

– Честно говоря, не очень, – призналась она. – Думаю, чтополиция разберется. Она в таких делах знает толк.

– Говорят, что да. Я, кстати, тоже собираюсь в этомразобраться.

– Вы? Как забавно!

– Почему забавно?

– Ну, не знаю...

Она перевела взгляд на спинку стула позади Пуаро, протянуларуку, набросила на себя атласный жакет и повернулась к зеркалу.

– Вы ничего не имеете против? – спросил Пуаро, и глаза егозасветились.

– Я? Конечно, нет, мсье Пуаро. Вы такой умный. Я вам желаюудачи.

– Мадам, мне хотелось бы услышать не только ваши пожелания.Мне хотелось бы услышать ваше мнение.

– Мнение? – рассеянно переспросила Сильвия, поворачиваясь кзеркалу в профиль. – О чем?

– Кто, по-вашему, убил лорда Эджвера?

Сильвия повела плечами и взяла со стула ручное зеркало.

– Понятия не имею!

– Мадам! – оглушительно рявкнул Пуаро. – Как вы думаете, ктоубил вашего мужа?

На сей раз он добился своего. Сильвия озадаченно посмотрелана него и сказала:

– Адела, наверное.

– Кто такая Адела?

Но она уже отключилась.

– Эллис, присборь-ка вот тут, на правом плече. Что, мсьеПуаро? Адела – это его дочь. Нет, Эллис, на правом плече. Теперь лучше. О, мсьеПуаро, вам пора идти? Я вам ужасно за все благодарна. Я имею в виду развод,хотя он в конце концов оказался не нужен. Я всегда буду помнить – вы былипросто великолепны!

Впоследствии я видел Сильвию Уилкинсон всего дважды. Одинраз – на сцене, и один раз – напротив за обеденным столом. Но, вспоминая о ней,я всегда вижу ее перед зеркалом, полностью поглощенную шляпками и платьями, ислышу, как она рассеянно бросает слова, определившие все последующие действияПуаро. Какое упоение собой, какое блаженное самолюбование!

– Epatant[24], – с уважением произнес Пуаро, когда мы вновьочутились на Стрэнд.