уж точно не должен был использовать тебя, чтобы следить за Мариам. Ликос, я любил обеих женщин. Я подумал, что, может быть, теперь ты наконец поймешь, как далеко мы можем зайти ради женщин, которых любим… Но, возможно, ты этого до сих пор не понимаешь.

Зубы Ликоса заболели от того, как сильно он сжал челюсти. Взгляд Кироса впился в него, и ему потребовались все его силы, чтобы оставаться спокойным.

— Однако я хотел сказать не это.

— Неужели? Есть еще что-то?

Ликос знал, как по-детски это звучит. Вот что бывает, когда разрешаешь эмоциям взять над собой верх, предупредил он себя. Вот что произошло, когда ты разрешил Марит войти в твое сердце.

Кирос нахмурился, как будто почувствовал тревогу. Старик положил руку ему на плечо:

— Ликос…

Ликос стряхнул его руку, и, похоже, Кирос решил оставить все, что собирался сказать, при себе.

Он вздохнул:

— Не важно, что произошло и что может произойти в будущем. Если ты позволишь, я хочу извиниться перед тобой. Я никогда не должен был просить тебя об этом. И я знаю, что подвел тебя. Я искренне сожалею об этом, Ликос.

Ликос не знал, что ответить. Он провел так много лет, злясь на этого человека, обижаясь на него и ненавидя его. Но теперь, когда Кирос извинился, Ликос почувствовал растерянность.

— Это займет время, Ликос, но я обещаю тебе, что докажу, что я говорю правду. В моей жизни появилась дочь, и все изменилось… И я понял, что я упустил. Я имею в виду тебя. Ты мне был ведь как сын. Но я пойму, если ты ничего больше не захочешь обо мне слышать. Просто…

У Кироса, казалось, закончилась энергия, которая заставила его сказать так много.

— Просто знай это.

Марит увидела Ликоса с пожилым мужчиной, которым, как она поняла, был Кирос. Она пыталась не смотреть на них, но слишком беспокоилась о Ликосе, поэтому иногда бросала на них взгляд. Судя по тому, что сказал ей Ликос, ему будет невероятно тяжело оставаться здесь. Невообразимо тяжело. Саммер сидела напротив, покачивая Кэти, и даже не старалась скрыть свое любопытство, разглядывая стоящих поодаль мужчин.

— Ты давно знаешь Ликоса? — спросила Саммер, и это прозвучало не просто как вежливый вопрос.

Марит почти сразу же почувствовала себя непринужденно. Саммер немного напомнила Марит ее сестру Фрейю.

В последние несколько лет они не разговаривали так часто, как когда-то, потому что Фрейя взяла на себя королевские обязанности, и Марит сильно расстраивалась из-за этого. Но теперь, столкнувшись с похожей ситуацией, Марит поняла сестру. Она немного больше понимала каждого члена своей семьи. Понимала цель и глубокую готовность служить своей стране, и ей было больно думать, как эгоистично и по-детски она вела себя. Она отбросила эту мысль, пытаясь вернуться к ответу на вопрос Саммер.

— Кажется, уже целую жизнь, — ответила она, не зная, как другая женщина отреагирует на известие о том, что они знакомы всего несколько дней.

Но когда произнесла эти слова, она почувствовала, что это было правдой. Только это была другая жизнь, отличная от той, что лежала впереди или даже позади нее. Как будто ей позволили пожить в параллельном мире, прежде чем она приступит к выполнению своего долга.

— Он сложный человек, — заметила Саммер о Ликосе.

— Ты так думаешь? — не могла не спросить Марит.

— А ты нет? — ответила Саммер с улыбкой.

В этот момент Ликос подошел к ним и нагнулся, чтобы поцеловать спящую Кэти в щечку. Марит была удивлена, когда его рука потянулась к ее плечу, и она не могла удержаться от того, чтобы не дотронуться до его ладони. Глаза Саммер заметили этот маленький жест. Марит взглянула на Ликоса, и он ответил ей взглядом. Они поговорят позже.

Остаток дня прошел в непринужденной болтовне.

В конце концов, Ликос достаточно расслабился, чтобы вежливо побеседовать с Киросом. Марит точно знала, почему оба мужчины так старались исправить то, что причиняло им обоим столько боли. Ликос мог дразнить и насмехаться, мог очаровывать и флиртовать, но теперь она знала, что скрывается под маской, которую он предпочитал носить постоянно.

Маска защищала своего хозяина, который хотел любить, но ему никогда не позволяли. Его отец злоупотреблял его любовью, его мать отказалась от нее, Кирос предал любовь ребенка, а Терон отказывал ему в проявлении братских чувств до того момента, как Ликос помирится с Киросом.

— Почему ты выглядишь такой грустной, Марит?

Она не могла сказать ему. Потому что ответ удивил ее саму. Вместо этого она заставила себя улыбнуться и просто сказала, что устала.

— Мы сейчас уйдем. Но прежде чем мы это сделаем, я должен тебе что-то показать.

Его глаза блестели, и она смотрела только на него, а не на то, что он держал в руке. Наконец она посмотрела вниз и, когда поняла, что это было, ахнула.

— Татуировка! — воскликнула она.

— Временная, — уточнил он.

Листок с временной татуировкой, одним из пунктов ее списка желаний, она спрятала в сумку, понимая, что никогда ею не воспользуется. Вместо этого он будет заперт вместе с ее самым ценным имуществом, как напоминание о доброте, которую когда-то проявил к ней греческий миллиардер.

Через десять минут Ликос вывел ее из толпы на вечеринке, а Марит всего несколько раз ущипнули за щеки. Ликосу пришлось хуже, или, по крайней мере, так казалось. Было много криков на греческом и жестов, которые варьировались от теплых до агрессивно-нежных. Рукопожатие между ним и Киросом длилось дольше, чем кто-либо ожидал, и многие посчитали это хорошим знаком.

— Ты действительно устала? Или ты просто хотела уйти? — спросил он, когда они закрыли за собой дверь великолепной виллы Терона и Саммер.

Она закусила губу и повернулась к нему:

— Я хотела быть с тобой.

— Спасибо, — преувеличенно вежливо произнес он и запечатлел быстрый поцелуй на ее губах, что, казалось, застало их обоих врасплох.

Ликос откашлялся, и Марит отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

— Ты хочешь пойти пешком? — спросил он. Когда она кивнула, он бросил пиджак в машину и отпустил водителя до конца дня.

Они свернули на улицу, и Ликос взял ее руку в свою. Постоянно помня о том, как мало времени у них осталось, она решила насладиться моментом, находя что-то умиротворяющее в том, чтобы идти рядом с ним.

Затем он отпустил ее руку, притянул ее к себе и прижал, как будто она была обычной девушкой, которая любила его, а он любил ее.

— Он извинился? Я имею в виду Кироса? — спросила она.

Ликос кивнул.

— Я не… я не знаю,