— Ну теперь вы поняли? — с притворной скромностью начал он,еле сдерживая торжество. — Эллис слышит шаги полицейских или тех, кого онпринимает за полицейских. Он спешит спрятать письмо… Как вы думаете, куда?Конечно же, не в комод и не под матрац, ведь, если будет обыск, письмо сразуобнаружат. Можно под паркет, но на это нет времени. Единственный выход — сунутьего под камин.

— Стало быть, наш следующий шаг — посмотреть, не спрятано личто-нибудь под камином.

— Совершенно верно. Конечно, может статься, что Эллис зрявсполошился, и когда это понял, то вытащил письмо из-под камина. Но вдруг намвсе-таки повезет?

Сняв пиджак и засучив рукава рубашки, сэр Чарлз лег на пол изаглянул в щель под камином.

— Там что-то есть. Что-то белое… Как же достать? Нужночто-нибудь, вроде шляпной булавки.

— Теперь уже ими никто не пользуется, — грустно вздохнулмистер Саттертуэйт. — Вот перочинный ножик. Попробуйте им…

Однако нож в щель не пролез.

Пришлось одолжить вязальную спицу у Беатрис, которая умиралаот любопытства, но чувство приличия победило — она удержалась от расспросов.

Спица подошла как нельзя лучше, и с ее помощью сэр Чарлзизвлек с полдюжины смятых листов бумаги, которые, как видно, в спешке засунулив щель.

Охваченные возраставшим с каждой минутой волнением, сэрЧарлз и мистер Саттертуэйт расправили исписанные листы. Оказалось, что эточерновики письма. Почерк мелкий, аккуратный, очень разборчивый.

«Сим сообщаю, что автор письма, не желая причинить никакихнеприятностей и боясь впасть в ошибку относительно того, что он видел вечером,считает тем не менее…»

Тут, видно, автору что-то не понравилось, потому что онначал снова:

«Джон Эллис, дворецкий, свидетельствует свое почтение ипросит уделить ему время, прежде чем он снесется с полицией, дабы сообщитьсведения, которыми он располагает и которые проливают свет на трагедию,произошедшую…»

Опять автор остался недоволен и принялся писать заново:

«Джон Эллис, дворецкий, располагает некоторыми сведениямикасательно смерти доктора. Однако он пока не передал их полиции…»

Еще один черновик, написанный от первого лица, гласил:

«Я весьма нуждаюсь в деньгах. Тысяча фунтов могла бысущественно изменить мое положение. Я располагаю сведениями, которые могусообщить полиции. Однако во избежание неприятностей…»

И наконец, еще более откровенное признание:

«Мне известно, отчего скончался доктор. В полицию я несообщил… Пока. Если желаете встретиться со мной…»

Последний черновик заканчивался иначе, чем первые четыре.После слов «со мной» шло нечто неразборчивое, все в помарках и кляксах.Очевидно, Эллис уже что-то услышал и встревожился. Он смял листы и бросился ихпрятать.

Мистер Саттертуэйт глубоко вздохнул.

— Поздравляю, Картрайт, — сказал он. — Интуиция вас неподвела. Вы поработали на славу. Теперь давайте подведем итог.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

— Итак, Эллис, как мы и предполагали, мошенник. Сам он неубийца, но ему известно, кто убил доктора, и он собирался шантажировать его илиее…

— Его или ее, — подхватил сэр Чарлз. — Досадно, что мы этогоне знаем. Что ему стоило начать свои излияния с обращения «сэр» или «мадам»… Аэтот Эллис — артистическая натура. Как он трудился над своим письмом! Если бытолько он дал нам хоть какой-то намек, пусть самый мизерный, кому адресованоэто письмо.

— Не беда, — возразил мистер Саттертуэйт. — Мы и такзначительно продвинулись. Помните, вы сказали, что намерены найти в комнатеЭллиса доказательства его невиновности. Вот мы их и нашли. Эти письмасвидетельствуют о том, что он невиновен. Не виновен в убийстве, я хочу сказать.Конечно, он законченный негодяй, но сэра Бартоломью Стренджа убил кто-тодругой. Тот же, кто отравил Беббингтона. Думаю, в полиции должны будут с этимсогласиться.

— Вы хотите все это выложить полиции? — возмутился сэрЧарлз.

— А как же иначе?

Сэр Чарлз снова уселся на кровать.

— Неужели вы не понимаете, — начал он, сосредоточенно хмуряброви. — Нам с вами известно то, чего никто еще не знает. Полицейские ищутЭллиса. Они считают, что сэра Бартоломью убил он. Это всем известно. Инастоящий преступник чувствует себя в безопасности. Он (или она), конечно,бдительности не теряет, но и не слишком тревожится. Сейчас преимущества нанашей стороне. Разве не досадно их лишиться? Разве не досадно упустить такойслучай? Возможно, нам удастся обнаружить связь между этими двумя смертями.Ведь, кроме нас, никто не догадывается, что такая связь существует. И убийцапока вне подозрений. Нам просто невероятно повезло.

— Да, понимаю. И согласен с вами. Действительно, редкостныйслучай. Но тем не менее считаю, что мы не можем им воспользоваться. Наш долг,долг законопослушных граждан, немедленно сообщить в полицию о нашей находке. Мыне имеем права ее утаивать.

Сэр Чарлз смерил своего друга насмешливым взглядом.

— Вы, как я посмотрю, просто образцовый гражданин.Безусловно, какие-то общепринятые установления надо соблюдать… Однако я далеконе такой примерный гражданин, как вы. Я бы без колебаний утаил нашу находку надень-другой… Всего на пару дней, а? Нет? Ладно, сдаюсь. Будем свято чтить закони порядок.

— Поймите, Джонсон — мой друг, и он так любезно с намиобошелся… Рассказал нам об этом деле все, что ему самому было известно…

— В общем-то вы правы, — вздохнул сэр Чарлз. — Будьпо-вашему. Только вот никто ведь, кроме меня, и не подумал заглянуть под камин.А эти кретины полицейские! Никому из них такая мысль и в голову не пришла… Даладно, поступайте как знаете… Интересно, где сейчас Эллис, как вы думаете?

— Наверное, получил то, что хотел. Ему заплатили, чтобы онисчез, вот он и исчез, причем очень успешно.

— Да, наверное, так и есть. — Сэр Чарлз зябко повел плечами.— Знаете, Саттертуэйт, мне тут как-то не по себе. Давайте побыстрее отсюдауйдем.

Вечером следующего дня сэр Чарлз и мистер Саттертуэйтвернулись в Лондон.

Разговор с полковником Джонсоном они постарались вести оченьделикатно. Старший инспектор Кроссфилд, конечно, был отнюдь не в восторге оттого, что непрофессионалы преуспели там, где он сам и его помощники дали маху.Не так легко ему было защитить честь мундира.