Беатрис запнулась.

— Ну-ну, Беатрис, говорите же!

— Она вроде попроще, не такая, как остальные, сэр. Понятно,это не ее вина, — снисходительно сказала Беатрис. — Но она так себя ведет…Настоящей леди не пристало подглядывать и разнюхивать.

Сэр Чарлз настойчиво старался выяснить подробности, ноБеатрис уходила от ответа и твердила только, что мисс Уиллс везде совала свойнос. Сэр Чарлз просил привести хоть один пример, но, увы, Беатрис упорноповторяла одно и то же: мисс Уиллс, мол, лезла не в свое дело.

Наконец мистер Саттертуэйт не выдержал и тоже включился вразговор.

— Мистер Мендерс появился неожиданно не так ли? — сказал он.

— Да, сэр. Он врезался в стену почти у самых наших ворот.Мое счастье, говорит, что это случилось здесь, а не где-нибудь еще. В доме,конечное дело, было полно гостей, но мисс Линдон устроила его на ночь вмаленьком кабинете.

— Ну и что, все удивились, когда он появился?

— А как же, известное дело, сэр.

От разговора об Эллисе Беатрис уклонилась. Сказала, что онапочти не видела его. Раз он сбежал, значит, что-то с ним неладно, хотя зачем быему убивать хозяина, она ума не приложит. И никому это не ведомо.

— Не вспомните ли, Беатрис, как вел себя сэр Бартоломью?Предполагал ли он, что может случиться что-либо подобное? Не задумал ли ончего?

— Он был очень веселый, сэр. Все время посмеивался, будтокакую шутку с кем сыграл. И даже с Эллисом пошутил, ей-богу, сама слышала, а сБейкером сроду такого не бывало. Он слуг строго держал, даром что добрый был,но чтобы разговоры разговаривать или там шутки… Нет, такого не было.

— Что же он такого сказал Эллису? — нетерпеливо спросилмистер Саттертуэйт.

— Ну, разве я могу упомнить, сэр! Мистер Эллис ему говорит,по телефону, мол, звонили, а сэр Бартоломью ему: «Вы правильно фамилиюзапомнили, вы уверены?», а мистер Эллис так почтительно отвечает: «Правильно,мол, сэр, уверен». Тогда доктор засмеялся и говорит: «Вы славный малый, Эллис,вам просто цены нет». А потом мне: «Вы согласны со мной, Беатрис?» У меня прямоглаза на лоб полезли, до того я удивилась, сэр, хозяин сроду никогда так неговорил, сэр. Уж я и не знала, право, как и ответить.

— Ну а Эллис?

— Ему вроде как не понравилось, сэр. Вроде как он к такомуне привык. Надулся, спину выпрямил, словно аршин проглотил.

— Что же это был за телефонный звонок, не знаете? — спросилсэр Чарлз.

— Звонок-то? Да это из санатория звонили, сказали, чтобольную, мол, привезли и что поездку она перенесла хорошо.

— Фамилию не запомнили?

— Чудная какая-то фамилия, сэр. — Беатрис запнулась. —Миссис де Рашбриджер, что ли… Кажется, так, но не поручусь…

— Ничего-ничего, — успокоил ее сэр Чарлз. — И впрямь такоеимя, что по телефону и не разберешь. Ну, благодарю вас, Беатрис. Теперь мыхотели бы поговорить с Алисой.

Когда Беатрис вышла, сэр Чарлз и мистер Саттертуэйтобменялись впечатлениями.

— Стало быть, мисс Уиллс подглядывала и совала нос не в своедело, капитан Дейкерс прикладывался к бутылке, миссис Дейкерс держалась как нив чем не бывало. Ну и что? По существу, ничего.

— Действительно ничего, — согласно кивнул мистерСаттертуэйт.

— Теперь вся надежда на Алису.

Алиса, темноглазая женщина лет тридцати, несмотря на своюзастенчивость, была рада случаю поболтать.

Нет, сама она не верит, что мистер Эллис замешан впреступлении. Ведь у него повадка настоящего джентльмена. Это полицейскиеподозревают, что он преступник, а она, Алиса, убеждена, что этого быть неможет.

— По-вашему, выходит, это был действительно самый обычныйдворецкий? — спросил сэр Чарлз.

— Ну, не скажу, что самый обычный, сэр. Не похож надворецкого. Делал все вроде, что полагается, но как-то не так, как другие.

— Значит, вы думаете, не он отравил сэра Бартоломью?

— По моему разумению, сэр, не мог он такое сделать. Мы с нимвместе прислуживали за столом, и, если бы он чего подсыпал хозяину, я бывидела.

— Ну а напитки?

— Вина подавал Эллис сам, сэр. Сперва херес к супу, потомрейнвейн и кларет. Но как он мог подсыпать яд в вино, сэр? Ведь тогда бы всеотравились.., все до единого. А ведь хозяин ничего не кушал особо, нет, все какостальные. Так же и портвейн, сэр. Все джентльмены его пили, а леди — нет, нескажу, чтобы все, а так, некоторые.

— Как унесли рюмки, на подносе?

— Да, сэр. Я держала поднос, а мистер Эллис ставил на негорюмки, потом я отнесла поднос в буфетную, там они и остались. А потом, когдапришли полицейские и все осматривали, рюмки из-под портвейна так на подносе истояли. И в них полицейские тоже ничего не нашли.

— Значит, доктор и пил и ел то же, что остальные, вы в этомуверены?

— Видеть-то я не видела, сэр, но уверена.

— А не мог кто-то из гостей дать ему…

— Нет-нет, сэр!

— Вы слышали когда-нибудь о подземном ходе, Алиса?

— Да, один из садовников мне говорил. Он будто бы выходит влесу, у старых развалин. Но в доме я не видела никакого потайного хода.

— А Эллис ничего о нем не говорил?

— Нет, сэр, да и откуда ему знать такое?

— Кто же отравил хозяина, Алиса, как вы думаете?

— Не знаю, сэр. Не верю, что кто-то мог… Думается мне, чтоэто несчастный случай, сэр.

— Гм… Благодарю вас, Алиса.

— Если бы не смерть Беббингтона, — сказал сэр Чарлз, когдадевушка вышла из комнаты, — мы могли заподозрить в преступлении эту молодую особу.Она довольно хорошенькая… И она подавала на стол… Нет, что-то не то. Во-первых,убийство Беббингтона, во-вторых, Толли никогда на смазливых девиц незаглядывался. Не из той он породы.

— Не забывайте, ему было пятьдесят пять, — многозначительнозаметил мистер Саттертуэйт.

— К чему вы об этом вспомнили?

— В этом возрасте мужчина способен потерять голову из-замолоденькой девицы. Не исключение даже те, кто прежде особой прытью неотличался.

— Какого черта, Саттертуэйт, мне самому скоро стукнет пятьдесятпять.