Он остановился около двери и прислушался. Ничего. Этопоказалось ему странным: в коридоре царила мёртвая тишина, а через фанернуюдверь номера, казалось, проникал любой звук. Однако внутри ничего непроисходило. Детектив затаил дыхание и вдруг услышал странное ритмичноепостукивание. Он замер и сосредоточился, но почти сразу понял, что это тикаютбольшие настенные часы, которые висят в каждом номере прямо над входной дверью.Как он ни напрягал слух, больше ничего услышать ему не удалось — ни шагов,ни голосов, словно номер был пуст.

Оставалось ждать и надеяться. При всем желании Кудесников немог придумать более эффективного способа узнать, чем занимаются странныесубъекты. Поэтому он продолжал терпеливо стоять

под дверью в надежде, что они не успели устроиться на ночь иеще подадут признаки жизни.

Ровный свет неоновых ламп заливал коридор. Ни звука, нидвижения на всем этаже. Только та самая повреждённая лампочка продолжала уныломигать. Время остановилось. Кудесников с большим трудом сохранял спокойствие.Все из-за индифферентного Сливки! Если Ксения Лужина его интересует, почему онне решает ее проблемы? Заполз к себе, как бурундук в нору, и ни гуту.

Арсений представил, как вышибает дверь, врывается в номер итрясет всех по очереди за грудки. «Кто вы такие? Что за отношения связывают васс Романом Сливкой? Зачем вы приехали в Аркадьев?»

Помечтав немного, он заскучал и тотчас почувствовалнавалившуюся усталость. За день столько всего случилось! Да и прошлой ночью умотеля разве он спал? Так, подрёмывал. Теперь он с трудом подавлял зевоту и,подобно Мерседесу, с удовольствием заснул бы на мягком ковре.

Кудесников тряхнул головой, отгоняя навалившуюся сонливость.Сделал он это очень вовремя, потому что через пару минут услышал голоса. Голосазвучали глухо — видимо, разговаривали в дальней комнате. Сыщик среагировалмгновенно — схватился за фонендоскоп, приложив «кружок» к двери платно,словно к груди застуженного больного. Мужчины переговаривались громким шепотом.Арсений не знал, кому какой голос принадлежит, мог только догадываться.

— Гляди, гляди! По-моему, есть! — Кажется,это маленький и тощий. Как его там? Гриша. — Тихо ты! Ага, точно.Понеслась. — А это, надо полагать, бородатый и рыжий ВоваВеселовский.

— Давно уж пора. Может, че-нить будет наконец?

«Святые угодники, о чем это они? — лихорадочноразмышлял Кудесников. — Что у них там понеслось?»

— Кончай трепаться и закрой дверь! Она не должна на насотвлекаться. — Снова Вова. — Заткнись, и чтоб ни звука доконца, понял?

— Да ладно, ладно, че ты меня учишь? Сам знаю…

«До какого такого конца? — кипелАрсений. — Чему они не должны мешать? Что делает эта бесцветная,безэмоциональная и безвольная Ксения?»

Голоса сделались еще глуше и теперь были едва слышны— мужчины закрылись в дальней комнате. Кудесников вслушивался истово, какбудто от этого зависела если не его жизнь, то репутация.

— Слышь, Вован, и долго мы будем вот так вотколбаситься? Достало уже…

— Не твоего ума дело. Как скажут, так и закончим.

— А вот…

— Тшш.

Голоса умолкли. На некоторое время снова воцарилась тишина,а потом Кудесников услышал новый, ни на что не похожий звук. Что-то то литерли, то ли скребли — быстро и суетливо.

«Может, они убили Ксению, — размышлял Кудесников,не веря, впрочем, в собственное предположение до конца. — Убили, атеперь оттирают пятна крови? Но как я мог не услышать? А вдруг это она отчаянноскребется в окно, пытаясь вырваться;, пока ее тюремщиков нет в комнате? Но что,собственно, делают они сами? Что эти типы собираются

заканчивать? Или, может, они прямо сейчас убивают ее? Душат.Или топят. Или вешают».

Терпеть не было мочи. Страстно хотелось знать, знать, знать!Придется перейти от подслушивания к подглядыванию. И спасать, естественно,дурацкую Ксению, если понадобится.

«Тоже мне, герой. Ну, проберешься ты туда, и порешат тебязаодно с бедняжкой. А потом за дверью снова будет тишина. И никто о тебе невспомнит…» — подумал Арсений. Однако остановиться уже не мог. Свернулфонендоскоп и засунул его в глубокий карман штанов. Переместился на один номервправо и постучал, зная, что там, как и двухкомнатном «люксе», есть балкон.

Никто не отозвался. Вероятно, номер еще только ждетпостояльцев. Просто отлично! Детектив выбросил из головы наскоро придуманнуюслезливую историю, которая открыла бы ему дверь, и подступился к замку,уверенный, что практически сразу окажется внутри. Не тут-то было. Операция, накоторую у опытного Кудесникова уходила обычно пара минут, никак ему недавалась. Возможно, он слишком торопился, стараясь сделать все быстро ибесшумно. Вот и не мог сосредоточиться. Да еще руки слегка дрожали отнапряжения и страха не успеть.

Наконец дверь тихонько скрипнула и отворилась. Детективпроскользнул внутрь, закрыл ее за собой, включил свет и на цыпочках пересеккомнату. На его счастье, балконы находились совсем близко друг от друга, астенки, огораживающие их, были широки и выглядели достаточно надежно. Сверхуоткрывался вид на заповедный лес. Сейчас он стоял тёмный, страшный инеподвижный. Кудесников

кинул взгляд в ту сторону, вскарабкался на ограждение иприготовился к прыжку.

Стараясь не смотреть вниз и не думать о том, какие в этойгостинице высокие этажи, он сиганул на соседний балкон. Слишком много шума!Впрочем, приземлился он удачно, даже кожу на ладонях не содрал. Порой егоэскапады заканчивались вывихами, рваными ранами, а иногда и кое-чем похуже.Отряхнув руки, он медленно встал и повернулся к окну. Как он и опасался,занавески оказались задёрнуты.

«Неважно, это не помеха, — решилАрсений. — Если девку в самом деле убивают, стекло я легко разобью».Однако жёсткая посадка несколько остудила его пыл. Прежде чем крушить всевокруг, следует убедиться, что это действительно вопрос жизни и смерти.

Вот бы еще раз услышать тот звук! И попытаться понять, чтоон означает. Сыщик подошел вплотную к балконной двери и наклонил голову. Вот!Снова то же самое поскребывание. И ведь какое странное! Самое главное— безостановочное. Обычно, если ты что-то отскребаешь, например краску сподоконника, то время от времени отрываешься от дела, стряхиваешь грязь синструмента, начинаешь торопиться. Работаешь то быстрее, то медленнее. А тутвсе совершенно по-другому. Это «шур-шур-шур» длится и длится— безостановочно. Словно работает какой-то механизм с бесшумным мотором.

«Если б не эти дурацкие занавески!» — подумалКудесников. Впрочем, между занавесками осталась маленькая щёлочка. Ага! Звукдоносится именно из этой комнаты. И там горит неяркий свет — вероятно,лампа на столе. Он прильнул к стеклу, и стал медленно передвигаться влево.

Дошёл до щёлки и отпрянул! Ксения Лужина сидела в кресленапротив балконной двери и огромными круглыми глазами смотрела прямо на него!Не сразу Арсений сообразил, что она не может его видеть и ее безумный взглядимеет иное объяснение.