Она небрежно перекинула платье через спинку кресла ипроизнесла:

— Дональд, теперь убедились, что я люблю своих друзей?

Карлота приблизилась ко мне, вызывающе покачивая бедрами.Затем, пригнув мою голову левой рукой, внезапно ногтями правой впилась мне влицо и провела ими по щеке, как граблями, отскочила, вскрикнула, затем схватиластакан и запустила в меня. Тут же подняв руку, рванула бюстгальтер, и он повисна одной правой бретельке.

Распахнулась настежь дверь. В комнату ворвались троездоровенных мужчин.

— Хватайте его! — визжала она. — Хватайте же!

Один из них размахнулся, нацелившись мне в подбородок. Япопытался поднырнуть под удар, и его кулак заехал мне в лоб. Двое другихсхватили меня за руки. На моих запястьях защелкнулись наручники.

— Он пытался напасть на меня, — взвизгнула она и, рыдая,рухнула на кровать.

— Попался, приятель? — спросил один, обжигая меня взглядом.— Что теперь скажешь?

Я чувствовал, как кровь стекает по лицу и капает на рубашку.

— Можете обыскать меня, — ответил я. — Она вошла сюда паруминут назад и…

Карлота приняв сидячее положение, подняла свисавший с ееплеча бюстгальтер, натянула его и завопила:

— Он пытался шантажировать меня. Написал это письмо сугрозами. Я дала ему деньги. На это я пошла, но когда он захотел… захотел меня,то отказалась наотрез, и он пытался меня изнасиловать. Говорил, что не решусьпозвать на помощь.

— Так он взял деньги? — спросил один.

— Конечно. Что же, по-вашему, ему было нужно?

Вернее, служило основной целью. Они у него в правом кармане.

Я сразу вспомнил, как она ощупывала мои бедра, когдаприжималась ко мне.

Один из мужчин запустил руку в задний карман моих брюк ивытащил оттуда пачку аккуратно сложенных и перетянутых резинкой банкнотов.

— Верно, вот и деньги, — произнес он.

— Лучше проверьте их номера и убедитесь, — предложила она,подтягивая бюстгальтер.

После этого поднялась с кровати и, ничуть не смущаясь своеговида, прошла к креслу, подхватила свое платье, встряхнула и с сожалениемоглядела.

Оно было порвано, хотя прежде казалось целехоньким.

— Вам придется раздобыть мне несколько английских булавок. Втаком платье нельзя показаться.

Один из мужчин попросил:

— Позвольте взглянуть на письмо?

Раскрыв сумочку, которую, когда вошла, положила на кровать,Карлота вынула письмо и вручила ему.

Тот пихнул мне его чуть ли не под нос.

— Вам оно знакомо? — обратился он ко мне.

Это был лист бумаги дюйма на три короче обычного, а неровнаялиния сверху говорила о том, что в этом месте находился текст заголовка,который был затем оторван.

На лист были наклеены слова, вырезанные из газет и журналов:

«ЕСЛИ ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ДЛЯ ВАС ХОРОШО, ТОГДА ДЕРЖИТЕ ЯЗЫК ЗАЗУБАМИ, ВСТРЕТЬТЕСЬ СО МНОЙ И ПРИНЕСИТЕ ДЕНЬГИ».

— Впервые вижу, — заявил я.

— Врет и не краснеет! — услышал я в ответ.

— А вы-то сами в этом деле под каким соусом? — спросил я. —Что, так и стояли под дверью, ожидая пока она не выскочит из платья?

— Не умничай, приятель. Я полицейский.

— А двое других?

— Я частный детектив, — представился второй. — Детективноеагентство «Черный ястреб».

— А я ее друг и телохранитель, — сказал третий.

— Храните ее тело для себя или для других? — спросил я.

Вместо ответа этот тип наотмашь ударил меня по лицу.Брызнула кровь из глубоких царапин.

— Хватит, — приказал полицейский. — Никакого насилия, еслитолько он не выкинет какой-нибудь фортель, а тогда я сам без вас управлюсь.

— Это скользкая, как угорь, продажная ищейка, котораявынюхивает информацию, а потом пытается использовать ее для шантажа, — заявилаКарлота.

— Ну и что же я вынюхал?

Она премило улыбнулась.

— Знаю, что полицейские не жалуют шантажистов и поэтому намоей стороне. Я лучше сама обо всем тет-а-тет расскажу окружному прокурору,если дойдет до этого.

Я глянул в ее лживые глаза и спросил:

— Хорошо, а что, если я сам все расскажу?

На какое-то мгновение в ее глазах мелькнул испуг.

Затем она со злобой произнесла:

— Только попробуйте опорочить мою репутацию, и я обещаю, чтосотру вас в порошок.

— Теперь сами видите, кто нуждается в телохранителе.

Вмешался полицейский:

— Хватит, Лэм, вы задержаны и поедете с нами.

— Могу узнать — за что?

— За вымогательство.

— Давайте проверим номера купюр, — предложил кто-то из них,— пока мы все здесь.

Полицейский кивнул и вытащил из кармана деньги.

В пачке оказалось десять стодолларовых банкнотов.

Полицейский зачитывал номера, а другой проверял их посписку.

Покончив с этим и положив деньги в карман, коп распорядился:

— Все, Лэм, пошли.

— Так вы меня знаете?

— А то как же? — буркнул полицейский. — Черт возьми, знаемкак облупленного. Забыли, что на улице стоит ваша машина с регистрационнымсертификатом на рулевой колонке, а здесь, в мотеле, записались под своимнастоящим именем, тут к вам не подкопаешься, но вы попались с поличным нашантаже и, возможно, на попытке к изнасилованию.

— Давайте на чистоту! Она пришла сюда, чтобы расплатиться сомной. Вы, ребята, поджидали за дверью.

Заслышав сигнал, ворвались, сцапали меня и нашли в карманеденьги… правильно?

— А что, разве нет? — спросил полицейский.

— Платье ее оказалось перекинуто через спинку кресла такаккуратно, что совсем не было заметно, что оно разорвано. Бюстгальтер висел наодной бретельке. Лицо мое в кровь расцарапано. Если вы находились за дверью,ожидая ее сигнала, почему же она не позвала вас, когда я начал срывать с нееплатье? Зачем же ждать, пока бюстгальтер не будет сорван, а мое лицорасцарапано? Почему бы ей не позвать вас, когда заварушка только начиналась?

Полицейский захлопал глазами.