Поколебавшись, Лоуден все же согласился, прошел ккопировальной машине и сделал копии отпечатков.

— Как получились, нормально? — спросил он.

— Думаю, что да. По крайней мере, достаточно четкие, чтобыих можно было сравнивать.

— Лэм, почему зашла речь об установлении его личности?

— На всякий случай. Думаю, не помешает убедиться лишний раз,кого на самом деле убили, так чтобы не оставалось больше никаких сомнений наэтой стадии расследования.

— А кто-нибудь сомневается?

— Как сказать?

— Из этого следует, что пока не хотите говорить?

— Понимайте, как хотите, — засмеялся я.

— Хорошо, Лэм, вы получили отпечатки пальцев, а я делаю длясебя вывод, что страховая компания занимается выяснением личности убитого.

— А вот это зря.

— Почему?

— Потому что вывод из области догадок.

— Ну а что тогда на самом деле?

— На самом деле — это то, что вы знаете наверняка. Например,что жертвой оказался Ронли Фишер, помощник окружного прокурора, которыйпредставлял обвинение в процессе рассмотрения дела о признании Стонтона Клиффсавиновным в убийстве своей жены.

Это дело вызвало широкий общественный резонанс.

Отсюда и интерес к Фишеру, а то, что его убили, не могло невызвать вопросов у очень многих людей, в том числе и у меня, а страховаякомпания тут ни при чем.

Вот как, — закончил я свою тираду, — обстоят дела.

А обо всем остальном вы можете лишь догадываться.

— Разве плохо задаваться вопросами? — спросил он.

— Не плохо, если найдете правильные ответы.

— А что если я приду к неверному выводу?

Пристально глядя на него, я ответил:

— Это было бы плохо для вас и плохо для вашей конторы.

— Ладно, понял. У службы коронера и так достаточнонеприятностей. Лишние нам, пожалуй, ни к чему.

— Почему-то и мне так показалось.

— Хорошо, поставим вопрос по-другому: если, скажем,страховая компания расследует это дело, исходя из своих предпосылок, и этоможет помочь установить истину, то нам бы здорово сыграло на руку, если бы мызнали, что это за предпосылки.

— Чтобы вы могли утереть нос полиции?

— Хотя бы и так!

— А чем бы это помогло?

— Очень многим. Полиция оказалась… ну, не настолько склоннойк сотрудничеству, как нам бы хотелось.

— Поэтому вы поставите полицию перед фактом и утрете ей нос,а там сделают вывод, что и в дальнейшем ваша служба будет использовать новыйподход, чтобы самим выделиться на ее тусклом фоне. Вот было бы здорово, не такли?

Он криво усмехнулся и сказал:

— Если подумать, то не так уж и здорово.

— Другими словами, — заметил я, — когда вам пришлосьзадуматься, то стало очевидным, что лучше пока не высовываться, и нынешниеотношения с полицией вас прекрасно устраивают.

— Не прекрасно, но… А вы, случайно, не копаете и под нас,чтобы представить службу коронера в бледном виде?

— Я же просто спросил вас, что вы предпринимаете в связи снеобходимостью идентификации убитого, и о том, не могла ли быть при этомдопущена хоть малейшая ошибка.

— А что же вам ответил я?

— Ответили, что не можете посвятить меня в то, что вам сталоизвестно в ходе расследования, так как не имеете на это права, короче, дали отворот поворот.

— Но я позволил вам заглянуть в досье?

— Нет. Вы передали мне из него оттиски отпечатков пальцев,чтобы я смог провести идентификацию личности убитого на тот случай, еслидопущена какая-то ошибка.

— Ладно, — сказал он, — предположим, ошибка не исключается,скажем — ну, не те отпечатки пальцев.

— Как же такое могло бы случиться?

— Ну… черт меня подери, если знаю, Лэм, но случались и болеестранные вещи. Могло быть, что Ронли Фишер был убит на войне, а кто-топрихватил его нагрудный знак и удостоверение личности, вернулся и начал житьвместо него.

— Вы насмотрелись телевизионных фильмов. А что доотпечатков, то они есть как у вас, так и в правительственной картотеке — за чемже дело стало? Подключите ФБР и совместно с ними сверьте на идентичность свои иих образцы.

— Не сомневайтесь, мы так и сделаем. Теперь, когда вынапустили такого тумана по поводу идентификации личности убитого, то проверимна идентичность даже отпечатки ступней его ног в больнице, где он родился.

А теперь сматывайтесь ко всем чертям отсюда, чтобы я могзакрыть офис и отправиться домой.

Я убрался восвояси, проехал обратно в мотель и начал сверятьотпечатки.

Внезапно я резко выпрямился на стуле. Мне еще раз повезло.Один из отпечатков Ронли Фишера совпал с одним из отпечатков, снятых мною вномере мотеля «Постоялый дворик».

Вот теперь-то наше агентство по уши увязло в деле обубийстве.

Располагать подобного рода информацией для частногодетектива равносильно пребыванию рядом с кратером вулкана накануне изверженияили блужданию с горящей спичкой по темному пороховому погребу в поисках двери.

Вся трудность была в том, что по отпечаткам не определишьвремя, когда их оставили.

Если убитый находился в комнате вместе с Шейрон Баркер иКарлетоном Алленом, то мне следовало придерживаться в расследовании одного, итолько одного направления.

Но что, если Ронли Фишер был в номере еще до них?

У некоторых мотелей вошло в практику сдавать номера понескольку раз за ночь.

Данный мотель не относился к такой категории или не долженбыл бы относиться, но часто за фешенебельным фасадом скрывается непригляднаяизнанка.

В какой степени можно полагаться на рекламуреспектабельности, созданную этому мотелю?

В том случае, если бы номер сдавался дважды, дляадминистрации отеля было бы вполне естественным аннулировать предыдущие записив журнале регистрации постояльцев. Тогда начальству мотеля, как и мне, не позавидуешь.

Я прошел к телефонной будке, узнал номер телефона квартирыКарлоты Шелтон, набрал его и спросил у женщины, поднявшей трубку:

— Скажите, пожалуйста, миссис Шелтон на месте?

— Кто ее спрашивает?