— Мама, ты знаешь, — начала она, когда они сматерью жевали какой-то до ужаса невкусный салат, — я вынуждена завтрауехать.

— Уехать? Куда? — Мать вскинула на нее своисовершенно безмятежные фиалковые глаза.

— Домой, в Москву, меня вызывают по работе.

В фиалковых глазах вдруг отразилось неимоверное облегчение.

— Как — домой? У тебя же отпуск! — возмущенноспросила мать, погасив вспышку радости.

— Ничего не поделаешь, мы думали, что удастся обойтисьбез меня, но не получается… Ты уж извини…

— Но надо поменять билет!

— Я уже поменяла, мне помог Витя.

— Но ведь у нас было столько планов! И выставки, итеатры.., мы ничего не успели…

— На выставке Дюрера я сегодня была, а что касаетсятеатров… Как-нибудь в другой раз.

— И когда же ты уезжаешь?

— Завтра.

— Ужасно! — Она сжала тонкими пальцамивиски. — Ужасно! Мы ведь даже толком не поговорили… И Томас хотел свозитьтебя в Зальцбург… Я понимаю, работа есть работа. Но ты еще приедешь ко мне.., итогда уж… А может быть, мы с Томасом приедем в Москву, он так хочет.

Как все просто, когда люди друг друга не любят и даже недают себе труда притворяться, с огромным облегчением подумала Элла.

— В котором часу у тебя самолет?

— В час с чем-то.

— Отлично, мы все успеем!

— Что успеем?

— Я хочу сделать тебе подарок.., по дороге в аэропорт.

— Нет, мама, не надо никаких подарков!

— Ну это уж мое дело!

И утром по дороге в аэропорт мать завезла ее в меховоймагазин и купила шикарную шубу из дивной темно-коричневой норки. Эллаотнекивалась, пыталась сопротивляться, но в результате шуба была куплена.

— По крайней мере я буду спокойна, что ты не мерзнешь вэти ваши холодные зимы.

Можно подумать, тебя все эти годы мучила мысль о том, что ямерзну, усмехнулась про себя Элла.

— Не вздумай сдавать шубу в багаж! — предостерегламать уже в аэропорту.

— Конечно, мама, я возьму ее с собой.

— Она тебе очень идет!

— Спасибо еще раз. Мама, ты не жди, поезжай по своимделам.

— Да, пожалуй, я поеду, я ведь не думала, что сегоднятак сложится. Я тебе вечером позвоню!

— Хорошо.

Она обняла дочь, чмокнула ее в щеку и ушла.

Стройная, красивая. Чужая. Элла облегченно перевела дух. Нувот и все! Наверное, мы больше не увидимся. И не надо. Мне с ней так тяжело…Элла вдруг ощутила зверский голод и отправилась в кафе. Завтрак в доме материникак не компенсировал нервных затрат. Она взяла кофе и сандвич.

За одним из столиков сидела пара, привлекшая к себе еевнимание. Явно русские. Очень пожилой, далеко за шестьдесят, мужчина, снекрасивым, но мужественным лицом, и женщина лет пятидесяти, красивая, хорошоодетая и удивительно милая.

Эти двое были так влюблены друг в друга, им было так хорошовместе, что Элла невольно залюбовалась ими. Мужчина что-то все время говорил,женщина то и дело смеялась, а когда не смеялась, на губах ее все равно играласчастливая улыбка. Вот уж точно, любви все возрасты покорны, а им еще иинтересно друг с другом, с легкой завистью подумала Элла. Перекусив, онаотправилась в дьюти-фри купить австрийских конфет для Машкиной мамы и наработу, потом заглянула в отдел парфюмерии и опять увидела влюбленную пару, онивыбирали мужчине одеколон и чему-то громко смеялись.

И в самолете они сидели через проход от Эллы.

Еще до взлета мужчина достал из сумки бутылочку виски,попросил стюардессу принести стаканчики и лед, они чокнулись, глядя в глазадруг другу, а когда стали взлетать, женщина прильнула к нему, а он нежно обнялее за плечи. Черт побери, какая любовь, подумала Элла… Это внушает оптимизм, уменя еще все впереди, мне только тридцать пять. Хотела бы я лет через двадцатьвот так сидеть с любимым мужчиной.., пусть даже он будет такой же старый, какэтот, но непременно такой же сильный и мужественный. Как им должно быть хорошовместе… Эта пара отвлекла ее от собственных переживаний. А ведь ей было из-зачего расстраиваться.

И в Москве, стоя в очереди на паспортный контроль, она нетеряла из виду влюбленную пару.

Сейчас они приедут домой, он сразу включит телевизор иливозьмется за газету, а она станет разбирать чемоданы, распределять подарки… Новот они уже стоят у ленты багажного транспортера. Какие сосредоточенные у всехлица, даже нахмуренные, боятся люди пропустить свой багаж… Женщина первойувидела свою сумку, мужчина помог ей снять ее с круга — и вдруг в нем словновыключили свет. Он сразу постарел и осунулся.

— Иди, деточка, не жди меня! — проговорил он.

Женщина как-то криво улыбнулась, кивнула и понуро побрела квыходу.

Боже, ахнула Элла. Да они тайные любовники!

С ума сойти! Она чуть не пропустила свои сумки с краснымиленточками. Ей было безумно жаль эту женщину. А мужчина вдруг показался ей каким-тоНеприятным. Его встречала жена — пожилая, элегантная брюнетка, ярконакрашенная. А женщину встречал молодой человек, по-видимому сын.

И она даже ни разу не оглянулась. А мужчина рассеянночмокнул в щеку жену.

И вся любовь! — подумала Элла. Ей стало грустно, апотом она решила, что грустить не стоит. Они были вместе какое-то время, имбыло хорошо, чего еще желать? Брака, как завершающего аккорда?

А зачем? Они встречаются, изредка куда-то ездят, им есть оком и о чем думать и мечтать. Наверняка они уже планируют следующую поездку, исовсем не обязательно жить вместе… У них нет быта, их любовная лодка неразобьется о него и может уплыть гораздо дальше… Так что у них все хорошо, и уменя тоже. Впереди почти три недели отпуска, можно что-то интересное придумать.Кроме шубы мать еще сунула ей денег, откупилась… Элла не хотела брать, а потомсогласилась. В конце концов, матери так легче, а ей деньги уж точно пригодятся.

И она села в такси.

На работе объявляться не буду. Звонить ли Машке, надо ещеподумать. А может, надо просто пойти в турагентство и улететь на две неделикуда-нибудь к морю, поплавать, позагорать и ни о чем не думать.

Но одной в такую поездку отправляться скучно.

Она еще не успела отпереть дверь, как в квартире зазвонилтелефон. Элла швырнула на пол вещи и схватила трубку, пока не включилсяавтоответчик.

— Элка? Привет, это Люба Будникова, помнишь меня?

Люба была ее однокурсницей.

— Еще бы я тебя не помнила, — радостно засмеяласьЭлла. Любка всегда ей нравилась, они даже дружили на последних курсах, а потомкак-то разошлись.