– Экипажу готовность к переходу одна минута.

Голос корабельного интеллекта проникает в каждую точку крейсера. Я расслабленно сижу в кресле, а сознание стремительно скользит по диаграммам состояния штурмовика – просто на всякий случай.

Голосу я, естественно, не поверил. Какой может быть переход, когда мы на гипертрассе. Ни одного успешного выхода с неё посредине пути не было зафиксировано – корабли просто исчезали, растворяясь где-то на грани мира нашего и математической абстракции, принявшей образ кольца зоны перехода. Так что будем сидеть и наслаждаться тишиной и споко… твою мать!

Лёгкая дезориентация возвестила об успешном переходе. Я ещё не успел осознать, что жив, и порадоваться этому, как ожил тактический канал.

– Тактик – Альтаиру. Старту под вторым номером сорок секунд. Позиция тета-4.

– Принято, Тактик.

Я – ведомый, наше место в задней части охранного многоугольника. Дрожь известила об отстреле беспилотных зондов, тридцать секунд. Это получается как, всё взаправду, что ли? Ну, нихрена ж себе шуточки у командира.

Сектор Кардиан. Пространство единения Корн

Синклит шестерых – Первому координатору третьей цирады Кардиан.

Согласно сведениям объёмного анализа, в вашем секторе зафиксирована активность расы людей в границах зоны приоритета два. Ввиду высокой вероятности взаимопроникновения технологий, принято решение уничтожить зону.

Временно цираде под вашим контролем присваивается статус призмы. Для усиления призмы направляется флагман экспериментального флота, линкор» Заратог». Применение всех его возможностей санкционировано синклитом Шестерых.

Предчувствие в кои-то веки решило взять выходной и на вызовы не реагировало. Не слишком характерно для моего разговорчивого внутреннего голоса, обычно верещавшего о грядущих неприятностях не хуже какой-нибудь земной обезьяны. Хотя кто сказал, что нам что-то угрожает? Не исключено, что всему виной была тоскливая обстановка за бортом крейсера.

Мы с напарником за несколько секунд успели занять места в общем построении, после чего получили возможность нормально осмотреться. Поверхность виртуальной кабины растаяла, информационные экраны и многочисленные панели глифов сложились в узкие полоски, открыв моему взору бесконечность ничто. Ни малейшего признака планет, солнц, на грависканере отображались лишь корабли ордера. Даже звёзды – извечные дети вселенной, чьи синеватые блики повсеместно мерцают на экранах, маня и затягивая в бесконечность, даже они практически не видны. Встаёт законный вопрос: как же мы вышли из гипера? И где?

В принципе, переход можно осуществить где угодно, но есть одна совершенно необходимая для этого действа деталь – гравитация. Энергия, требуемая для открытия перехода, прямо пропорциональна напряжению внешнего гравиполя. То есть вблизи планеты, где сила тяжести высока, портал просто разорвёт от перепада силовых линий, если же гравитация отсутствует вовсе, то и энергия, требуемая для перехода, стремится к бесконечности. Для манёвра отводится весьма ограниченная область граничного слоя, расположенного в нескольких астрономических единицах от звезды и на расстоянии как минимум в миллион километров от более-менее массивных планет.

Кстати, если хорошо прицелиться, можно выпасть невдалеке от газового гиганта, но вот в чём загвоздка: место, в котором мы сейчас пребывали, было лишено даже следов материи. Тем не менее, поле тяготения, достаточное для открытия переходного тоннеля в этой области пространства, существовало, как будто кто-то изменил параметры гравитации в объёме нескольких световых секунд, создав приводной маяк для выхода, а заодно обеспечив его неисчерпаемым источником энергии.

Я поёжился. Фокусы с изменением статичных законов четырёхмерного пространства относились к пятому уровню энергетического воздействия на континуум, и связываться с кем-то, способным решить такую задачу, могло стать изощрённой формой самоубийства. В смысле, не ясно, что из тебя сделают, и можно ли это будет увидеть и потрогать. Изуродуют как бог ту самую черепаху.

К сожалению, область обзора весьма качественно ограничена. Всем пилотам был отдан приказ находиться в режиме пассивного наблюдения, то есть применять сеть активных сканеров я не мог. А жаль, очень хотелось бы знать, в какую дыру нас занесло.

Закончив сканирование зоны непосредственного окружения, крейсер пришел в движение. Нам оставалось лишь последовать за ним, строго соблюдая установленную дистанцию. Стало скучно. Сидишь в кабине, на многие километры, да какие там километры, световые годы, нет ничего крупнее песчинки. Холодный свет далёких звёзд беспрепятственно пронзает пустоту, безучастный ко всем проблемам комков белка, заточённых в утлые скорлупки брони. Он абсолютно свободен в своём стремительном беге, он смеётся над нашими потугами казаться хозяевами природы. А ведь он прав, и… Так, что-то меня на философию потянуло. Дурею, наверное, пора прекращать фигнёй страдать, тем более света далёких звёзд здесь как раз и нет. Выключили за ненадобностью, не иначе.

Я свернул внешний обзор, вновь оказавшись в кабине управления штурмовиком, и начал повторное тестирование систем. Попутно задал компьютеру программу расчета энергии, необходимой для создания гравитационной аномалии. Так увлёкся, что чуть не пропустил переданную всем команду стоп.

Двигатели отключились, и ордер завис в пустоте, летя вперёд по инерции. Минут двадцать ничего не происходило, но любому ожиданию рано или поздно приходит конец. «Ломоносов» ожил и начал транслировать телеметрию со своей сети спутников. Экран видимой области разом расширился на несколько порядков, и в ста сорока тысячах километров прямо по курсу появилась жёлтая точка, помеченная знаком оранжевой трёхлучевой звезды.

Я перебрал в памяти реестр кодовых обозначений и вздрогнул. Не может быть! Хотя отчего не может, очень даже может – вот оно, это самое «не может», перед нами висит.

– База – Грому, – голос тактика знаком, немного дрожит, никак это Марине дали порулить. – Произвести облёт цели по периметру в режиме активного сканирования и возвратиться на точку. Удаление от объекта одна тысяча.

– Принято, База. Альтаир, дальность двадцать, фронтальный ордер, – мой напарник произнёс это без лишних эмоций, но я точно знал, что он очень доволен. – Слетаем, посмотрим.

Трёхлучевая звезда. Любой поисковик руку отдаст, чтобы хоть раз увидеть этот маленький символ на своём экране. И гордиться будет всю жизнь. Ещё бы, ведь обозначает эта звёздочка, что перед нами находится корабль иной расы, доселе неизвестной человечеству. Первый контакт. А нам с напарником выпала честь первым взглянуть на неведомого гостя.

Разгон шесть минут, затем микропрыжок с изменением вектора скорости и мы рядом с незнакомцем. Самое важное теперь – определить статус этого, хм, а кстати, это вообще что? Рассмотреть его с такого расстояния не представляется возможным – картинка чернее ночи, образ плывёт и размазывается, как будто неизвестный использует оптическую маскировку. Но «Ломоносов» уже передал объёмный силуэт громадины, полученный с гравитационных сканеров.